Враг Империи - Антон Медведев Страница 31

— Еще раз тронешь мои журналы — убью… — проворчал крепыш, злобно взглянув на Кима.

— Они мне мешали, — ответил Ким, чувствуя, что начинает злиться. Он терпеть не мог подобного отношения к себе.

— Я предупредил… — Крепыш, не обращая больше внимания на Кима, разулся, снял и затолкал в башмаки носки, потом забрался на верхнюю полку напротив Кима и облегченно вздохнул.

Последним в каюту вошел уже довольно пожилой человек, его волосы заметно поседели. Тем не менее Ким сразу признал его самым опасным из всей троицы. Его взгляд был на редкость спокойным — и в то же время от этого человека веяло каким-то безумием. Казалось, его внешнее спокойствие было чем-то напускным, и бушующая под этой тонкой корочкой ярость в любую секунду могла вырваться наружу.

— Новенький? — не столько спросил, сколько констатировал вошедший, взглянув на Кима.

— Да, — ответил Ким, не зная, чего ему ждать от этого человека.

— Как звать?

— Ким. Мачо сказал, что я буду вместо Хитрого.

— Ну конечно, этому козлу лень табличку переписать… — произнес седой собеседник и сплюнул в раковину. — Дал бы ему разок в зубы, и все дела. В книге расписался?

— Да. — Ким кивнул.

— Тогда дело дохлое. Ладно, будешь Хитрым. Один черт…

— Все равно это ненадолго… — мрачно усмехнулся сидевший на нижней кровати долговязый. Все это время он растирал пальцы ног, болезненно морщась.

— Вот именно, — согласился седой. — Будешь нас слушать, проживешь подольше. Но конец все равно один… — Он снова сплюнул в раковину, потом опять взглянул на Кима. — Я Барон, этот болван наверху — Шнырь. А это Стратег, он у нас самый умный. — Барон кивком указал на долговязого, тот кивнул. — Через два часа обед, затем идем в Арсенал готовить оружие. А пока отдыхай… — Барон сел на свою кровать, снял башмаки и улегся.

Стало тихо. Ким лежал и думал о том, что в целом ему даже повезло с соседями по каюте. Если не считать Шныря, который в первые же секунды повел себя слишком вызывающе, то с двумя остальными явно можно наладить контакт.

— Хитрый! — позвал снизу Барон.

— Да?! — запоздало откликнулся Ким, не сообразив сразу, что зовут именно его.

— За что попал сюда?

Ким нахмурился, ему не хотелось распространяться о своих преступлениях. Но деваться было некуда — из-за такой ерунды Ким не хотел портить отношения с Бароном.

— За убийство, — сказал он, при этом лежавший на соседней полке Шнырь быстро повернул голову и удивленно взглянул на Кима.

— Неплохо, — уважительно отозвался снизу Барон. — И кого пришил?

— Двух офицеров Департамента, — ответил Ким, одновременно понимая, что говорить этим людям о том, что он сам бывший офицер Департамента, не следует. — Повздорили немного.

— Так за это же вышка положена. Или судье на лапу дал?

— Да нет. Сам удивляюсь, меня забрали сюда прямо из расстрельной камеры. Исполнитель даже кобуру успел расстегнуть.

— Значит, кто-то похлопотал за тебя, — подвел резюме Барон. — Повезло…

Снова стало тихо. Шнырь отвернулся к стене, Стратег вытянулся во весь свой богатырский рост, свесив босые ступни с кровати — она для него была слишком коротка. Барона Ким не видел, тот лежал прямо под ним.

Медленно текли минуты, Ким лежал и думал о том, что у него и в самом деле появилось будущее. Долгое ли, нет, но появилось. Может, за него и в самом деле кто-то похлопотал? Ведь в его практике не было такого, чтобы приговоренный выходил из расстрельной камеры живым. Только кто мог ему помочь? Дядя? Но он тогда не захотел даже поговорить с опасным племянничком. Чалми? А ему-то зачем это надо? Да нет, не он это. Но тогда кто?