Влияние - Дуглас Престон Страница 31

— Джекки, бросаем якорь.

Та поднялась с самокруткой в руке и посмотрела по сторонам.

— «Вышел месяц из тумана…» сказал бы мой дедушка. — Затушив окурок, она прошла вперед и вынула якорный шплинт. — Готова?

— Давай.

Вытащив якорь, Джекки отпустила его до самого дна. Эбби чуть сдала назад, и Джекки закрепила якорь.

— Ну так где там остров? — подошла она к ней.

— В двухстах ярдах прямо на юг. Больше приблизиться не решилась.

— Двести ярдов?! Я не гребу.

— Грести буду я.

Помимо обычного набора — спички, «мейс», фонарики и фляга с водой, — Эбби закинула в шлюпку еще кирку, лопату, ведро, моток веревки и рюкзак с бутербродами и кока-колой.

— Зачем кирка-то с лопатой? — спросила Джекки.

— Потому что там должен быть метеорит. — Она пыталась придать своему голосу уверенности. Кого она обманывала? Все у нее в жизни так — сплошные бредовые идеи.

Чуть не свалившись с планширя, Эбби забралась в шлюпку и вставила весла в уключины, а Джекки расположилась на корме.

— Следи за компасом, — сказала Эбби.

Джекки оттолкнулась, и Эбби начала грести. «Мареа» скрылась в тумане. Вскоре они миновали скалу, торчавшую из воды, будто черный зуб, обросший водорослями. Затем еще одну, и еще. Прибой мягко вздымался и опускался, точно масляный. В воздухе не было ни ветерка. Эбби чувствовала, как туман проникает в ее волосы, облепляет лицо, струится по одежде.

— Понятно, почему ты не захотела подплывать сюда на катере, — заметила Джекки, окидывая взглядом торчавшие в пелене скалы; некоторые достигали высоты шести футов и походили на стоявшие в воде человеческие фигуры. — Жутковато.

Эбби продолжала грести.

— Возможно, мы первые люди на Шарк-Айленде, — сказала Джекки. — Надо поставить флаг.

Эбби молча гребла. На душе у нее было невесело. Дело подходило к концу и никакого метеорита не обещало.

— Послушай, Эбби, извини, что я на тебя наехала. Даже если мы ничего не найдем, все равно здорово. Приключение.

Эбби покачала головой.

— Я просто думаю о том, что ты говорила насчет моего идиотизма бросить колледж. Отец годами копил деньги на мою учебу. И вот мне уже двадцать лет, а я болтаюсь дома, работая официанткой в Дамарискотте. Балда.

— Перестань, Эбби.

— Я задолжала восемь тысяч долларов, которые все еще висят на моем отце.

— Восемь тысяч? Ух ты. Я и не знала.

— Отец встает в полчетвертого и идет заниматься своими ловушками, работает как пес. Он же воспитывал меня один после смерти мамы. А я — вот; сперла его катер. Просто какое-то жалкое недоразумение, а не дочь.

— Родители и должны трудиться на благо своих детей. Такая у них судьба. — Джекки попыталась свести все к шутке. — Оп! Приехали.

Эбби обернулась — позади проступали темные очертания острова. Не было ни намека на побережье — только обросшие водорослями скалы в тумане.

— Готовься мокнуть, — сказала она.

Лодка ткнулась в первый оказавшийся на пути плоский камень, и Эбби, обогнув его сбоку, выпрыгнула. Она ухватила носовой фалинь, пытаясь устоять, пока забурливший в ногах прибой не отступил. Джекки выкинула из шлюпки кирку с лопатой и рюкзак и выбралась сама. Затянув шлюпку повыше, они осмотрелись.

Вокруг царило сплошное уныние. Перед ними высилось нагромождение расколотых гранитных глыб; среди выброшенных на берег обломков дерева виднелись истрепанные рыболовные снасти, разбитые буи и обрывки каната. Скалы были белыми от гуано — помета чаек, а над ними, выражая злобными криками свое недовольство, кружили невидимые птицы.

Эбби надела рюкзак на плечи. Миновав полосу прибрежного мусора, они добрались по покатым скалам до поросшего меч-травой луга. Остров под углом поднимался к краю обрыва, который венчал гигантский осколок гранита, словно оставленный ледником дольмен. Меч-трава сменилась колючим кустарником с восковником. Дойдя до гранитной глыбы, они двинулись мимо нее к началу обрыва.

Не веря своим глазам, Эбби остановилась возле дальнего ее края как вкопанная.

— О Господи!

Перед ней зиял свежий кратер около пяти футов в диаметре.