Добрым словом и пистолетом - Сергей Ковалев Страница 31

В общем, в метро я бываю куда чаще, чем хотелось бы.

Можно было бы, конечно, доехать до «Китай-города» на мотоцикле и там уже спуститься на нужную мне станцию. Но во-первых, найти место для парковки в центре – задача, вполне сравнимая по сложности с моим нынешним расследованием. А во-вторых, человек с мотоциклетным шлемом в метро обязательно привлечет внимание. Нет, не других пассажиров – они-то как раз обычно ничего не замечают вокруг, а если и заметят, то забудут через секунду. А вот скучающие милиционеры, которых вечерами на станциях становится особенно много, заметят наверняка. А если проглядят они, то еще сильнее скучающие тетушки, в чьи обязанности входит следить за порядком на станции через камеры наблюдения, не пропустят точно.

Мне же необходимо было оставаться как можно более неприметным.

Добравшись до «Китай-города», я сверился с распечатками, что сделала для меня Женька. Похоже, тоннель, в котором обосновались упыри, ближе всего подходил именно к этой станции. А значит, здесь у них должен быть выход. Конечно, вампиры могли использовать и другие выходы, например, через подвалы домов или канализационные люки. Но это маловероятно. Они совсем не дураки – если каждый вечер из подвала будут вылезать какие-то подозрительные личности, а утром возвращаться в него, то это наверняка привлечет внимание. И не только обывателей, но и милиции, а связываться с властными структурами для теневых существ себе дороже. Так что должен быть лаз в метро, обязательно должен…

Я протолкнулся в самый конец платформы и перешел на теневое зрение. Скрытый проход, как я и ожидал, находился здесь. Прямо на моих глазах из него вынырнули два вампира и не торопясь побрели к выходу. Мои расчеты оправдались – основной выход из гнезда находился именно там, где внезапное появление или исчезновение вампира было незаметно. Лучшего способа, чем затеряться в толпе в метро, просто не придумать.

Дождавшись, когда подойдет очередной поезд и толпа примется штурмовать вагоны, я шагнул в проход. Не думаю, что на платформе в тот момент хоть кому-то было дело до растворившегося в стене человека.

Проход вывел меня в узкую выемку вдоль стены тоннеля, передвигаться по которой возможно было исключительно на карачках. И двоим в ней никак не разминуться, сообразил я через пару минут, когда впереди блеснули красным глаза движущегося навстречу вампира.

– Эй, приятель, я к Махаристе по делу, – рявкнул я, перекрывая шум приближающегося поезда. – Дай пройти! Ох, ни фига себе!

Я ожидал, что упырь вернется назад, откуда он там вылез. Или откажется пропустить, и мне самому придется пятиться назад. Или, в худшем случае, набросится на меня. Но тот неожиданно выскочил из ниши и, стремительно проскакав разделявшее нас расстояние, вновь нырнул в укрытие перед самой мордой надвигающегося поезда. Я обернулся, но увидел лишь удаляющуюся спину. При всей моей нелюбви к кровососам нельзя было отрицать красоту и смелость маневра, а также скорость, с которой вампир выполнил его.

«А ты и забыл, какие это опасные твари, да? Еще есть возможность вернуться…»

«Брось, Хайша! Для меня все противники в Тени – опасные. И вампиры еще не самый худший вариант, против них у меня хотя бы есть шанс!»

«Упрямый осел! Дождался бы хоть Алекса! Какой-никакой, а маг».

«Фиг его теперь дождешься, – возразил я. – Хорошо, если завтра появится. А у нас времени нет».

Увлекшись спором с богиней, я не заметил, как дополз до поворота. Выемка сворачивала и расширялась, постепенно переходя в подземный коридор. Здесь наконец можно было выпрямиться в полный рост. На плане диггеров в этом месте была отмечена часть подземного хода. Судя по комментариям, ход засыпало с обеих сторон и попасть в него можно было лишь длинным и муторным путем, перелезая из одного запертого подвала в другой, а в конце пути приходилось протискиваться через остатки старого коллектора. Разумеется, про вампирский лаз диггеры не знали и этот тоннель считали тупиковым. Ничего интересного, по их мнению, здесь не было. Но отмеченный рядом подвал древней церкви, в который диггеры проникнуть не смогли, и путаница дополнительных ходов и тоннелей навели меня на мысль, что гнездо расположено где-то здесь. И я не ошибся.

Теневое зрение дает еще и то преимущество, что даже в кромешной темноте можно ориентироваться вполне свободно, просто окружающий мир становится более тусклым и теряет краски. Я прошел по подземному ходу до самого завала и обнаружил дверь. Хоть и внушительная, из скрепленных железными полосами деревянных брусьев, она оказалась незаперта. А с другой стороны, чего опасаться вампирскому барону? Чего ему здесь опасаться, я хочу сказать.

Дверь вела в тот самый церковный подвал. Он-то и был центром гнезда.

Я думал, что готов к любому зрелищу, но открывшаяся картина вызвала у меня отвращение и стойкое желание немедленно убраться подальше. Подвал был просторным, не меньше волейбольной площадки, свод потолка плавно сходился к центру метрах в двух с половиной над головой. Несколько керосиновых ламп, беспорядочно развешанных по стенам, освещали пространство. И все это пространство кишело вампирами. Надо заметить, в Тени вампиры выглядят крайне неприятно. Тонкие руки и ноги, маленькие головы с гипертрофированными челюстями и большие мягкие животы придают им вид каких-то гигантских насекомых. Впрочем, выход из теневого зрения не принес мне особого облегчения – теперь я видел вокруг сборище опустившихся бродяг самого мерзкого вида. Они сидели и лежали на полу, по одному или небольшими группками, лениво копошились под многослойными лохмотьями, чесались и тихо переговаривались. И воняли! Боги мои, как же они воняли! В закрытом пространстве подвала этот запах был столь концентрированный, что у меня даже глаза заслезились. Посреди этого ада, достойного картин Босха, в полуразвалившемся от древности кресле сидел Махариста и курил потрепанный жизнью кальян.

Выглядел вампирский барон не менее живописно, чем его подданные. Махаристе, насколько я знал, было около пяти сотен лет, возраст, по вампирским меркам, солидный. Теоретически вампир может жить вечно, но на практике лишь редким представителям этой расы удавалось перешагнуть пятисотлетний рубеж. В основном вампиры умирают куда раньше и не своей смертью. Так что Махариста мог по праву считаться патриархом. Положение и возраст отразились даже на человеческой ипостаси барона – она уже сильно напоминала теневой вампирский облик. Махариста все еще выглядел как человек, но очень уродливый. Тонконогий и тонкорукий, с отвислым пузом и редкими, торчащими, коричневыми от табачного налета «лошадиными» зубами. Слипшаяся в колтун шевелюра и традиционные для вампиров обноски не прибавляли упырю обаяния.

В общем, Махариста выглядел так, как и пристало выглядеть настоящему вампирскому барону. Ведь его роль не только в управлении гнездом, но и в том, чтобы быть хранителем и живым воплощением древних вампирских традиций, которые, если честно, весьма напоминают традиции профессиональных нищих.

«Вампирский барон» – не титул, а должность, к тому же ненаследуемая. Хайша рассказывала, что вампиры позаимствовали принципы самоуправления у цыган. Та же вольница, основанная, впрочем, на жестких обычаях и неписаных правилах. Даже название должности оставили, как у цыган. В переводе слово «баро» означает «большой, великий». Так цыгане величали самых авторитетных в таборе мужчин. Со временем «баро» трансформировалось в «барон». Подобное заимствование кажется вполне естественным: образ жизни вампиров, по словам Хайши, в Средние века мало отличался от цыганского. Жили они тогда небольшими группами, или «гнездами», как называют их сами вампиры. Корни нигде не пускали, постоянно странствуя табором, лишь ненадолго останавливаясь возле человеческих сел и городов. Очень часто и выдавали себя за цыган, списывая на них свои грехи.