Егерь Императрицы. Батальон, к бою! - Андрей Булычев Страница 31

– Пятнадцать тысяч дохода… – прошептал пораженный до глубины души купец.

– Ну, ничего, ничего, – «успокоил» его Алексей, – мы ведь только лишь начинаем разворачиваться. Пока только примеряемся. Так вот, обороты наши растут, и пора нам нашу прибыль вкладывать в дело. И тут мне нужен знающий и надежный человек, на кого я мог бы положиться так же, как и на всех своих помощников. Хотел бы таким человеком стать?

Кровь у купца отхлынула от лица, и он побледнел.

– Хотел бы, ваше высокоблагородие, – просипел он чуть слышно. – Не смею даже о том и мечтать.

– Ну, это ты зря, любезный, – усмехнулся Егоров. – Мечтать нужно всегда. Мечта, да еще и с божьим провидением, ставит нам высокие цели и даже определяет сам смысл в этой жизни, а ежели повезет, то и направляет прямиком к ним. Не буду я ходить вокруг да около: есть у меня человек, друг и мой самый близкий помощник, и он пока что еще не женат. Некогда ему, понимаешь ли, создавать семью ранее было: то государева военная служба у него была, то это вот мудреное инженерное дело его в поместье тяготило. Вот я и подумал: а что если бы он и одна из твоих дочерей взяли бы да и связали себя святыми узами брака? Тогда, Иван Кузьмич, глядишь, и между нами бы доверие появилось. А вот после этого и сам Бог бы нам велел общие дела с тобою вести.

– Глашка! – выкрикнул с места купец. – А ну, поди сюда быстро!

В горницу стремглав влетела румяная, крепко сбитая девка, что называется, «кровь с молоком».

– Вот, Алексей Петрович, моя Глафира, – представил дочку купец. – Шустра, покладиста и готовить умеет. Мастерица, вышивает не хуже любой белошвейки. А уж здоровьем ее Боженька совсем не обидел. Ох и хорошей женой девка будет!

Лешка покосился на Курта, друг фыркнул и чуть покачал головой. «Все правильно, выходит, что и я не ошибся, – понял его жест Алексей. – Как говорится, хороша Глаша, да не наша».

– Иван Кузьмич, дорогой, – с улыбкой обратился он к купцу, – у тебя ведь и другая дочь есть, не в обиду пригожей Глашеньке, позови-ка сюда свою младшенькую.

– Так ведь она, это самое… она ведь… Я ведь думал ее другому, – бормотал в смятении хозяин. – Ее вот-вот уже скоро сватать хотели приехать!

– Кузьми-ич, – протянул с улыбкой Алексей. – Ну что ты, право слово, дорогой ты мо-ой! Как у нас в народе говорят: у тебя товар, у нас купец? Мы-то, видишь как, самые первые к тебе приехали. Или ты уже раздумал со мной общее дело иметь?

– Я? – переспросил в смятении Лазарев. – Да ни в жизнь! – после секундной паузы решительно рубанул он рукой. – Варвара, а ну-ка подь сюда! Только она ведь у меня с норовом, Ляксей Петрович! Шибко вумная девка, книжки всякие разные читает, слова мудреные говорит. О симпатии этой мне уже сколько раз сказывала, когда я ее наставлял, чтобы она к будущему сватовству своему готовилась.

– Да не волнуйся ты, Иван Кузьмич, – улыбнулся Лешка, видя, как Курт не выдержал и вскочил со своего места при виде вошедшей в гостиную стройной и пунцовой лицом девицы. – Есть там симпатия, вот, а ну, сам погляди!

– Ну да-а, – крякнул купец. – Видать, энто про него давеча Варька рассказывала, что по душе ей там какой-то заезжий иноземный кузнец. Кто же знал, что он цельный механик-анжинер, да еще и с наградами?

– Ну а вот теперь давай-ка будем свататься, Кузьмич? И, как положено на Руси, сговариваться? Стопку-то наливай!

Свадьбу сыграли через неделю после Пасхи, на Красную горку. Три дня гуляли званые гости и в уездном Козельске в доме родителей невесты, и в самом поместье в Егорьевском. Молодые заселились в новом, специально отстроенном для них доме, а у Алексея и всех остальных начиналось уже самое хлопотное в России время – посевная. Ибо в дни сева одна лишь забота – не встала бы работа!

– Алексей Петрович, потолковать бы с вами нужно, – приехал как-то к Егорову Иван Кузьмич. – У меня ведь знакомых в округе много, кому-то в долг до уборочной перехватить нужно, на ком-то судебные или казенные издержки тяжкой гирей висят. Так вот, за бывшими владениями Горюновых, что вы в свое время прикупили, есть имение графа Игнатьева Федора Семеновича. Барин уже там старенький совсем, раньше-то он постоянно в столице жил, а сюда только лишь на пару летних месяцев закатывал. Так вот, три года уже здесь не появлялся. А я с его управляющим – Яковом Ефимовичем – хорошо знался. Он не раз у меня покупал всякое разное и для себя, и в это имение. Так вот, совсем недавно заезжал он денег подзанять да и поплакаться мне заодно. Со старым, прошлогодним долгом он ведь еще не рассчитался. И рассказывает он мне, что барина-то, оказывается, уже год как в живых нет, помер он в столицах, царствие ему небесное, – и Кузьмич размашисто перекрестился на виднеющийся крест деревенской церкви. – А он-то, как управляющий, про это ведь совсем ничего не знал. Дети барина уже взрослые, лет десять они сюда в поместье не наведывались. И известно про это стало только лишь после того, как туда прикатил человек от старшего сына Горюнова, которому оно, стало быть, теперь и перешло по наследству. А приехал тот человек для того, чтобы на месте оценить, за сколько можно все это имение продать и как вообще это выгоднее сделать. Дескать, необходимо выяснить, как лучше: целиком его сбыть или же по частям. Ну, по скотине и по людям – это-то все понятно. Выставят на продажу и расторгуются быстро, ежели с ценой, конечно, не заломят. А вот как с землицей-то быть? Чтобы целиком ее купить – это ведь какие деньжищи нужны! У кого они сразу на руках-то будут?

– О-очень интересно, – задумался над рассказом Алексей. – А давай-ка и мы с тобой, Иван Кузьмич, примем в этом деле участие. Нужно тебе опять встретиться с этим своим человеком да хорошо с ним потолковать. Скажи ему по секрету, что один очень хороший человек будет готов покрыть все его долги. Кстати, сколько их у него?

– Ну, мне он две сотни уже задолжал, – почесывая бороду, ответил купец. – Может, и перед другими долги имеются, хотя это вряд ли. Большие деньги никто ведь просто так давать не будет. Это уж я по доброй памяти, коли знаю его хорошо.

– Ну, вот и ладно, – кивнул Егоров. – Пообещай погасить ему их все. И намекни, что новому помещику нужен будет знающий человек, кто бы помогал ему в ведении хозяйства. Больших денег у нас сейчас нет, все они в деле крутятся и появятся никак не раньше октября – ноября, после уборочной. Вот и было бы хорошо, чтобы с продажей этого имения пока не спешили. А я съезжу в уездную управу, поговорю там с местными властями, чтобы и они мне помогли в этом деле.

На том и порешили. Все лето шли переговоры и торг по приобретению Покровки. У престарелого уездного предводителя дворянства Требухова Аристарха Михайловича в этом деле был свой интерес, также как и у более мелких чиновников. Кошель Алексея заметно полегчал, но и дело в итоге сдвинулось. После уборочной, когда образовалась чистая прибыль от оптовой продажи подсолнечного масла и большей части круп и муки, он стал счастливым обладателем новой деревни и всех прилегающих к ней земель. Деревня была средняя, в сорок три дома, усадебка и постройки возле нее требовали хорошего ремонта, но самое главное было в земле. Пахотные угодья были большими и, за исключением одного заболоченного участка возле реки Песочной, должны были давать богатый урожай.