Воронята - Мэгги Стивотер Страница 31

Блу сомневалась, что Мора велела Ганси прийти завтра вместо сегодня. Скорее всего, Ганси посмотрел на часы на приборной панели своего «Мерседес-Бенц» и решил, что если поедет к Море, то опоздает на скалодром или теннисную тренировку. В итоге он просто решил забить, точно так же, как Адам забил и не позвонил ей. Честное слово, не стоило удивляться. Оба поступили именно так, как и следовало ожидать от Воронят.

Когда Блу уже собиралась уйти наверх и угрюмо взяться за шитье и уроки, Орла, сидевшая в телефонной комнате, издала вопль. Невнятный вой в конце концов сложился в слова:

– Перед домом «Камаро» 1973 года! Цветом совсем как мои ногти!!

Когда Блу в последний раз видела ногти Орлы, они были покрыты каким-то затейливым восточным узором. Она не знала в точности, что представляет собой «Камаро» 1973 года, но не сомневалась в одном: если он покрыт восточным узором, то наверняка выглядит впечатляюще. А еще Блу была уверена, что Орла, видимо, говорила по телефону, иначе бы она не торчала внизу и не пялилась в окно.

– Ну вот, – сказала Мора, оставив тыкву в раковине.

Калла вернулась на кухню, бросив сердитый взгляд на Персефону.

Душа Блу ушла в пятки.

«Ганси. Всё, что есть».

В дверь позвонили.

– Ты готова? – спросила Калла у Блу.

Ганси был парнем, которого ей предстояло полюбить или убить. Или то и другое. К этому нельзя было приготовиться.

Мора открыла дверь.

На пороге стояли трое парней, освещенные вечерним солнцем, совсем как Нив когда-то. Три комплекта плеч – одни широкие, другие мускулистые, третьи костлявые.

– Простите, что опоздал, – сказал тот, кто стоял впереди, – обладатель широких плеч.

В дом ворвался запах мяты, совсем как на церковном дворе.

– Это затруднит вас?

Блу узнала его голос.

Она схватилась за перила лестницы, чтобы устоять, когда Деловой Тип с Мобильником вошел в коридор.

«Нет. Только не он». Всё это время она гадала, каким образом Ганси умрет; оказывается, ей предстояло его удавить. В «Нино» рев музыки заглушал приятные нотки его голоса, а запах чеснока перебивал мяту.

Но теперь, когда Блу сложила два и два, всё стало казаться очевидным.

Стоя в коридоре, он выглядел чуть менее представительно, но только потому, что погода заставила его небрежно закатать рукава рубашки и снять галстук. Пыльные каштановые волосы растрепались, как всегда бывало на жаре. Но на руке, разумеется, красовались часы, достаточно массивные, чтобы отправить в нокаут банковского грабителя. И Ганси по-прежнему источал некий блеск. Блеск, который означал, что в богатстве вырос не только он сам, но и его отец, и отец его отца, и отец отца его отца. Блу никак не могла понять, был ли Ганси в самом деле необыкновенно красив или просто необыкновенно богат. «Возможно, это одно и то же».

Ганси. Перед ней стоял Ганси.

А значит, тетрадь принадлежала ему.

И Адам принадлежал ему.

– Что ж, – сказала Мора. Несомненно, любопытство перевесило пунктуальность. – Вы опоздали, но не смертельно. Заходите в комнату. Можно узнать, как вас зовут?

Разумеется, Деловой Тип с Мобильником притащил большую часть своей компании из «Нино», за исключением неряхи. Они втроем до краев наполнили коридор – шумные мальчишки, такие самоуверенные и дружные, что в своем присутствии они просто не позволяли никому другому чувствовать себя спокойно. Это была стая изящных животных, которым служили броней часы, мокасины и дорогой покрой школьной формы. Даже татуировка бритоголового парня, пересекавшая выпуклости позвоночника чуть выше воротника, была оружием, которое словно угрожало Блу.

– Ганси, – сказал Деловой Тип с Мобильником, указав на себя. – Адам. Ронан. Куда нам идти? Туда?

Он всей ладонью указал в сторону гадальной комнаты, как регулировщик на улице.

– Да, – согласилась Мора. – Это, кстати, моя дочь. Она будет присутствовать на сеансе, если вы не против.

Взгляд Ганси упал на Мору. До сих пор он вежливо улыбался, но теперь улыбка словно застыла на его лице.

– О. Привет, – сказал он. – Внезапно.

– Вы уже встречались? – спросила Мора, устремив на дочь ядовитый взгляд.

Блу почувствовала себя несправедливо гонимой.

– Да, – с достоинством ответил Ганси. – Мы поспорили о возможностях выбора профессии для женщин. Но я не знал, что она ваша дочь. Адам?

Он устремил почти такой же ядовитый взгляд на Адама, у которого глаза полезли на лоб. Адам, единственный из них троих, явился не в школьной форме. Он прижимал ладонь к груди, как будто пытаясь прикрыть вылинявшую футболку с эмблемой кока-колы.

– Я тоже не знал! – воскликнул Адам.

Если бы Блу знала, что он придет, то не стала бы надевать светло-голубой топ с пришитыми на вороте перышками. Адам не сводил глаз с ее наряда. А потом повторил, обращаясь к Блу:

– Клянусь, я не знал.

– Что такое с твоим лицом? – спросила Блу.

Адам горестно пожал плечами. То ли от него, то ли от Ронана пахло гаражом. Голос Адама звучал самоуничижительно:

– По-твоему, с синяками я выгляжу круче?

На самом деле он выглядел хрупким и грязным, как выкопанная из земли чайная чашка, но Блу промолчала.

Ронан ответил:

– Нет, выглядишь ты как полный лох.

– Ронан, – произнес Ганси.

– Я хочу, чтобы все сели! – крикнула Мора.

Было так странно слышать ее крик, что почти все сели – или плюхнулись – на разнородные предметы мебели в гадальной комнате. Адам потер скулу, как будто мог убрать с нее синяк. Ганси сел в кресло во главе стола, положив руки на подлокотники, как председатель. Подняв бровь, он взглянул на фотографию Стива Мартина в рамочке.

Только Калла и Ронан остались стоять. Они подозрительно смотрели друг на друга.

По-прежнему казалось, что в доме никогда еще не бывало так людно (совершенно ложное ощущение).

Хотя, вероятно, в доме никогда еще не бывало столько мужчин. И уж точно – столько Воронят.

Блу казалось, что само их присутствие чего-то лишает ее. Стоило им прийти сюда, и ее семья стала казаться какой-то сомнительной.

– Здесь слишком шумно, черт возьми, – сказала Мора.

То, как она произнесла это, держа один палец на пульсе, под челюстью, навело Блу на мысль, что вовсе не их голоса звучат слишком громко. Мора прислушивалась к чему-то в собственной голове. Персефона тоже поморщилась.

– Мне уйти? – спросила Блу, хотя совершенно этого не хотела.

Ганси недоуменно поинтересовался:

– Почему ты хочешь уйти?