Маршал авиации - Михаил Нестеров Страница 31

– Я того же мнения, но когда найдем, надо покумекать, может брак либо конструктивный недочет.

– А вот одно из этих двух вполне может быть. Ладно, давай спать.

Вскоре качественно облизанный ягдтерьером Северов уже крепко спал.

Второй день учений начался с бомбоштурмового удара по наземным целям. С наблюдательного пункта было хорошо видно, как фронтовые бомбардировщики поразили колонну противника на марше и позиции артиллерии, а штурмовики с боевыми автожирами отработали по макетам, изображающим технику вражеской мотопехотной части. После обеда, на котором всех угощали пельменями, наблюдали выброску десанта. Тяжелых военно-транспортных самолетов типа Ан-12 пока еще не было, поэтому из техники у крылатой пехоты присутствовали только новейшие вездеходы ГАЗ-69 и «Унимог» с пулеметами и автоматическими гранатометами. Последние были созданы с учетом опыта работы Якова Григорьевича Таубина над аналогичной конструкцией и при его непосредственном участии, хотя работал целый коллектив авторов, среди которых Северов обнаружил знакомые по прошлой жизни фамилии Рихтера и Нудельмана. Сам Таубин, как и Сакриер, был жив и здоров и продолжал трудиться в оборонном КБ. Ранее Олегу приходилось видеть АГС-17 и АГС-30, но в их конструкции он совершенно не разбирался, помнил только, что в армиях США и СССР они появились в конце 60-х или начале 70-х годов. Судя по результатам испытаний, нынешний АГС-1 получился неплох, хотя до уровня более поздних разработок, конечно, не дотягивал. Тем не менее отзывы о нем были самые положительные, хорошее получилось оружие. Автомашинки также получились не менее удачными, чем в известной Олегу истории, внешне похожие, но оснащенные несколько более мощными двигателями. Под занавес гости обратили свой взор в сторону озера Маракайбо, где Ил-28 отстрелялись противокорабельными ракетами и планирующими бомбами по трем старым пароходам. Здесь все прошло без сучка без задоринки.

Приемы в резиденции губернатора проводились каждый день, поэтому Северову и Брежневу снова пришлось туда ехать. Олегу очень не хотелось этого делать, пропавшую ракету так и не нашли, хотя взрыли буквально каждый квадратный метр сельвы в предполагаемом месте ее падения. Гладышев виновато разводил руками, инженеры по вооружению что-то вычисляли, Булочкин решил на следующий день в один из районов выйти сам, ему, с его неуемным характером, на месте не сиделось. Тем более что находиться в штабе и координировать ничего было не надо, сначала нужно пропажу найти. Само вечернее мероприятие оказалось похоже на вчерашнее, разговоры с военными представителями, обсуждение увиденного ими днем, немногочисленные дамы, одной из которых была Исабель. Впрочем, Северов заметил, что Брежнев не просто ворковал со своей подругой, он рассказывал в кругу женщин и гражданских о войне в Корее, о жизни в странах Евразийского союза, о проблемах китайских и индийских беженцев. Так что Леонид Ильич работал, а не просто приятно проводил время.

Снова, воспользовавшись паузой в разговорах, подошел ван Гиленс.

– По имеющимся данным, американцы забросили или этой ночью забросят в район падения ракеты свою поисковую группу. Ее состав неизвестен, но вряд ли более полутора-двух десятков человек.

– Хм-м, у них есть данные, куда она упала?

– В том-то и дело, что нет. По крайней мере, такими сведениями наша разведка не располагает. Получается, примерно прикинули и действуют на авось. Я тут подумал… В общем, данных пока нет, но я склонен считать, что группа не одна.

Северов кивнул:

– Да, шанс найти одной группой в таком большом районе мизерный, простым туризмом заниматься они не будут. Логично. А вот откуда они узнали? Мы же делаем вид, что проводим учебный поиск в сельве, отрабатываем совместные действия с местными проводниками.

– Выясняем, но, скорее всего, кто-то что-то видел.

– И так быстро сообщил на ту сторону границы?

– М-да. Но тогда у нас крот.

– С этим пусть Ногтев разбирается.

Вернувшись на базу, Олег приказал передать устроившимся на ночлег группам предупреждение о действующих в районе поисковых командах противника. Радиоразведка доложила об отсутствии активности радиопередатчиков в районе поиска ракеты.

Третий и четвертый день учений свое мастерство демонстрировали сухопутные войска, показали также взаимодействие с авиацией и работу противодиверсионного подразделения.

Злополучная ракета нашлась на четвертый день. Оказалось, что она еще раз отклонилась в сторону и пролетела гораздо дальше, чем предполагалось изначально. Об этом случайно узнали от местных жителей, которые наблюдали пролет «огненной птицы». Почва на месте ее падения была мягкой, поэтому изделие было повреждено, но не разрушено. Инженеры быстро установили причину, ей оказался брак при изготовлении, проблема была в контактах одного из разъемов головки самонаведения. Никаких американцев поисковые группы не встретили, что вполне объяснимо, ведь шустрили они в другом районе.

Проявился и работник аппарата ЦК Афанасий Валентинович Кух, молодой человек лет тридцати пяти с таким вкрадчивым мурлыкающим голосом, что Северов усомнился в его правильной сексуальной ориентации. Сначала в разговоре с Брежневым он проехался по недостаточному уровню организации плановой политической работы, что, по его мнению, совершенно недопустимо вдали от СССР. Потом усугубил низким процентом коммунистов в контингенте войск в Южной Америке. И добил вопиющим фактом связи начПО с представительницей местной буржуазии. Так что по его, Куха, мнению, по партийной линии Леонида Ильича ожидают очень крупные неприятности.

Северов был слишком занят курированием многочисленных проектов и работой в войсках и промышленности, чтобы отслеживать еще и внутрипартийную борьбу, но кое-что слышал. Далеко не всех высоких партийных руководителей устраивал новый курс Сталина на уход от жесткого контроля хозяйственного механизма и сосредоточение на собственно идеологических вопросах, отказ от скорейшего построения коммунизма и национальных компартий. Неудовольствие вызывало и то, что в ряде стран Западной Европы коммунистические партии не были единственными и правящими. Одним из сторонников ортодоксальной идеологии, скорее даже идеологом, являлся Михаил Андреевич Суслов, секретарь ЦК и, с недавнего времени и по совместительству, главный редактор газеты «Правда». Никита Сергеевич Хрущев также был секретарем ЦК и, после упразднения КП(б)У, тесно сошедшийся с Сусловым. Не видеть нарастающего недовольства части партийной номенклатуры Сталин не мог, но пока спускал дело на тормозах и делал это, по мнению Северова, не просто так. Что он задумал, Олег не знал, но искренне считал, раз Верховный так поступает, значит, есть причины. С другой стороны, это не значило, что надо дать Куху волю в отношении наказания Брежнева. Тем более что начальником Главного политического управления Вооруженных сил СССР был генерал-полковник Лестев Дмитрий Александрович, которому Северов безоговорочно доверял как человеку порядочному и полностью разделяющему взгляды Верховного Главнокомандующего.

На вопрос зачем нужно так активно подводить Леонида Ильича под монастырь, Северов имел свою теорию. Брежнев очень болезненно реагировал на критику высокого партийного начальства, даже слишком, но тут был обычный номенклатурный расчет, Олег это неоднократно наблюдал в прошлой жизни. Человека надо сделать виноватым с ног до головы, а потом простить. Это прощение, поданное под нужным соусом, делает объект обязанным по гроб жизни. Обычно после этого следует повышение, и все, клиент в кармане.