Закон маузера - Валерий Большаков Страница 30

Обстановка вокруг Моонзундских островов накаляется.

Марковцы заняли Эзель, бойцы 1-й бригады 1-й дивизии генерал-майора Н. Тимановского отбили десант Отдельного латышского батальона под командованием генерала Рюдигера фон дер Гольца.

Авиадивизион в составе десяти аэропланов «Илья Муромец» неоднократно вылетал на бомбометание по позициям противника в Зегевольде и Тальсене. Под Митавой разрушен железнодорожный мост.

Британская эскадра, усиленная лёгкими крейсерами и эсминцами, продолжает обстрел острова Эзель в районе Церельской батареи и города Пернов, где закрепились добровольцы Западной армии генерала Маркова.

К Ирбенскому проливу, заминированному немцами и англичанами, подтянулись линкоры «Генерал Алексеев», «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая», с осени укрепившие Балтфлот.

Командующий морскими силами Рижского залива вице-адмирал М. Бахирев направил англичанам ультиматум, потребовав в течение сорока восьми часов покинуть территориальные воды России.

В ответ на это контр-адмирал Э. Александер-Синклер заявил, что намерен и впредь оказывать военную помощь дружественному государству — Латвийской Республике, рекомендовав увести бригаду линкоров в Кронштадт и не покидать его впредь.

Когда же русские тральщики, под охраной эсминцев «Автроил» и «Гавриил», принялись освобождать от мин Ирбенский пролив, они были обстреляны с крейсеров «Дели», «Карадос», «Кюрасао» и «Даная».

За своих вступился линкор «Генерал Алексеев», добившись попаданий 12-дюймовыми снарядами.

Крейсер «Карадос» был потоплен со всей командой — русский снаряд проломил броню кормовой башни и взорвался внутри. Мгновенно вспыхнули полузаряды, поданные в башню из погребов, и огонь проник к боезапасу. Грянул чудовищный взрыв, вырвавший у «Карадоса» дно и практически отломавший корму.

Согласно последним разведданным, из Скапа-Флоу — главной базы Гранд-Флита — вышли два дредноута — «Айрон Дюк» и «Эмперор оф Индиа». Оба полным ходом следуют в Балтийское море…

Весь день и всю ночь мела метель.

Ветер сотрясал стены теплушки, гудел и выл в трубе, заставляя жаться к самой печке, тянуть руки к живому теплу, к огню.

Казалось совершенно невозможным выйти наружу, в холод и снежную круговерть, но служба есть служба.

Текинцы то и дело прогревали двигатели бронеавтомобилей, заботливо смазывали «железных коней» где положено и совершенно не теряли своего природного оптимизма.

Саид Батыр вопил, что, пока не заведёт пару броневиков, не согреется, а уж провернуть холодный двигатель вручную — работка та ещё.

И сердар не отходил от своего бронированного хозяйства, гонял взводных и рядовых, сам не вылезал из бронированного нутра то «Гарфорда», то «Остина».

А иначе какой с него командир, коли не знает, чем командует?

Вот и ползал по броне, вникал во всяческие особенности, научался понимать и чувствовать механизмы, следить за пушками и пулемётами.

А общее напряжение росло, атмосфера электризовалась, все хоть раз, да оборачивались в сторону севера, где засели красные.

В бинокли различалось смутное движение, но, что оно означало, понять было трудно.

Наступление объявили на второй день.

Как раз утихла вьюга, расписав степь своими намётами, и далеко-далеко в белом поле проклюнулись чёрные крапинки.

Потом оттуда донёсся гул, и в какой-то сотне саженей от эшелона стали рваться снаряды — заработала большевистская артиллерия.

Снега намело столько, что взрывы пучили степь одними белыми да сизыми клубами, не вздыбливая чёрную землю.

— Тревога! — раздавались команды. — В укрытие! Ложись!

Надрывно загудел паровоз, оттягивая теплушки, а от Горловки уже подкатывал тяжёлый бронепоезд «Дроздовец», выкрашенный в защитный белый цвет.

На железной площадке, среди обваленных и обгоревших мешков с землёй, исковерканной брони и тел в тлевших шинелях, воздвигся командир бронепоезда в тужурке, почерневшей от машинного масла.

Это был капитан Рипке, невысокий, с очень маленькими руками, со светлыми волосами, стриженными бобриком, всегда сдержанный.

— Господин полковник! — прокричал он, склоняясь к подбегавшему Туркулу. — Разрешите доложить, мост взят!

— Отлично, капитан! Полный ход вперёд, прикрываете левый фланг!

— Слушаю, господин полковник.

«Дроздовец», грохоча и выкидывая из топок чёрный дым, покатил, набирая скорость.

Кирилл, провожая взглядом стальное чудище, скривился: низ серой брони был заляпан кровью. Давил он, что ли, большевиков?

— Саид! — заорал Авинов. — Умар! По машинам! Заводи!

— Есть! Есть!

Взрёвывали двигатели, извергая чёрный дым.

Грозно пошевеливались башни.

Громыхнуло в поле, и снова разворотило снега воронками.

Шальной снаряд пробил стенку вагона и разнёс его на досочки, оголяя ржавый каркас. На левом фланге гремел сильный огонь. Батальон построился для атаки.