Хроники пикирующего Икаруса - Евгений Мисюрин Страница 30

Так что я вышел, подышал, снова побегал и попрыгал, затем полюбовался на закат газового гиганта. Величественное зрелище. Он огромный, в четверть неба. И не особо яркий. Поэтому днём видно-то хорошо, но в глаза, как Солнце на Земле не бьёт, тёмные очки не нужны. Свет мягкий, красивый. Но, судя по буйной растительности, лесам хватает.

Закат мне очень понравился. Когда здоровенное светило, переливаясь всеми цветами радуги, медленно опускается за крыши домов, это, я вам скажу, что-то. Надо будет попросить Герасима, чтобы он запись сделал, и как с нейросетью разберусь, в хранилище себе брошу, любоваться время от времени.

А как стемнело, кстати, здесь не совсем темно, а так, сумерки. Как дома в полнолуние, даже чуть светлее. Так вот, как стемнело, решил я оружием обзавестись. В Икарусе мне по штату не положено, видимо, ракообразные боялись, как бы я со злости кого из них не пристрелил. Но сейчас вот, понадобилось.

Понятно, что плазменную пушку я на коленке не соберу, да я и устройства её не знаю. Так что буду делать то, что умею.

А умею я, граждане, арбалет. Видел в сети, ещё дома, компактный, в пол локтя, пружинный. Думаю, против местных зомбей вполне сойдёт, раз я днём им железякой с размаха головы сносил и руки отрывал.

В общем, уселся я снова за виртуальную клаву, нарисовал чертёж, потом по нему написал алгоритм работы, и на дроидов перебросил. А те, гады, еле шевелятся. Нет, работают, стараются, но видно, что им даже местное тяготение сложнее переносить, чем в открытом космосе. Оно и понятно, проектировали-то их не для поверхности планет.

Но ничего, справились. Даже стрелки, точнее, болты, из трубок каких-то наделали. Целый десяток. Я потом уже сам, ручками, наконечники для них из помятой бронеплиты выточил. Получилось хорошо, только пружину я сгоряча очень мощную туда посчитал, еле-еле собственных сил хватало, чтобы её вытянуть. Но, блин, и здесь русская смекалка не подвела. Присобачил я на заднюю сторону, туда, где пистолетная рукоятка, моторчик с малюсенькой лебёдкой. Мотор в трюме валялся, от системы вывода наружу датчика, а лебёдку дроиды сварганили. Так что кнопочку нажимаешь, пружина взводится. Правда, пришлось элемент питания в рукоятку засовывать, но это же мелочь. Вышел я, попробовал свою ружбайку на ближайшем дереве. Ну, что сказать? Дурак! Стрелу, то есть, болт придётся теперь там оставить – до середины в ствол влезла.

На этом фоне я придумал ещё два улучшения. Во-первых, наконечники сделал пошире и плоскими, чтобы больше урона, так сказать, неживой силе противника наносили, а во-вторых, добавил сверху короб на десять болтов. Теперь, когда первый выстреливает, под тетиву сразу следующий ложится.

Теперь уже я в стены домов тренировался. Ну, хоть их не пробивает, хотя выщерблины заметные. Зато наконечники почти не тупятся. Броня, она и есть броня, её попробуй затупи. Заодно выяснил, что батарейки хватает на двести выстрелов, а заряжается она одиннадцать минут. Надо будет вторую такую же найти и про запас положить. А пока пусть дроиды не спеша стрелы готовят, пока трубки есть. Лишними не будут.

Почти под утро, я уже носом клевать начал, медкапсула заиграла. Только успел подбежать, крышка съехала, гель в дырочки вытек, всё. Открыла глаза моя ушастенькая. Лежит, хмурится, ушками, как лошадь, дёргает. И, главное, на меня – ноль внимания. Даже, наоборот, глазки старательно отводит. Ну-ну, думаю. А у меня уже и сашмель их народный в руке.

– Доброе утро, – говорю. – На, попей.

Она пару секунд помолчала, но затем выбралась, стакан у меня взяла и в три глотка его опорожнила.

– Что это? – спрашивает.

– Ты что? – я даже удивился. – Это тот самый напиток, которым ты меня поила. В кэше синтезатора рецепт остался, вот я его и воспроизвёл.

– Это не сашмель, – говорит.

И потом на меня так жалостливо посмотрела, будто я без рук, без ног перед ней стою.

– Я этим тебя поила?

– Ну да, – отвечаю. – Под конец я даже привык.

Как она расхохоталась. Я аж покраснел. Стоит, голая, как статуя на Эрмитаже, смотрит на меня как на дурака и хохочет. А смех ещё такой красивый, какой-то бархатный, как у джазовой певицы. Так бы и слушал. Я ещё, пока ушастая смеялась, подумал, что она петь должна красиво. Неплохо бы ей что-нибудь из Билли’с Бэнда подсунуть, или вообще из Sam Brown. Ей бы пошло.

И тут она замолчала, мгновенно, снова на меня глянула, но теперь задумчиво.

– Тогда, – говорит, – понятно, почему ты был недоволен.

– Ладно, – отвечаю, – проехали. Ты как? Сырого мяса не хочется, или там, мозги чьи-нибудь захавать?

– Ты дурак? – спрашивает. – Конечно, нет.

И носиком так, гордо, «фи» сделала, и, виляя своим попцом, на камбуз пошла. Я стою, смотрю, как у девочки булочки её румяные, туда-сюда, туда-сюда. Чуть слюна изо рта не потекла. А она комбез элегантненько подхватила, и дальше.

Помотал я головой, чтобы наваждение прошло, и двинул в пилотское кресло, учить дроидов иголки из проволоки точить, а то комбинезон-то у аграфки весь драный, а другого нет. Не скаф же ей носить?

А попутно решил из той же самой бронепластины себе мачете забабахать. А то стрелы имеют поганое свойство кончаться, причём, обычно, в самый неподходящий момент. И хорошо, если хоть какая-никакая страховка на это время будет.

Сначала что-то размахнулся, чуть меч себе на нарисовал, уже и рукоятку крестом начертил, и гарду из всяких арабесок. А потом очнулся. И что, думаю, я с этой железякой делать буду? Я же такое никогда в руках не держал, только в «Ведьмаке» им и пользовался, и то виртуальным. Ну, махну пару раз, но ведь меч-то по-любому тяжелее мачете будет. И длинный, а значит, по законам физики за шестой класс, сила удара по его длине уменьшается пропорционально квадрату расстояния. Проще говоря, концом меча я ничего не разрублю. Так что надо именно наподобие мексиканского тесака конструировать, чтобы на конце широкий был, а само лезвие лёгкое.

Пришлось идти на улицу – собирать сброшенные при посадке бронеплиты, а то последнюю, какая была в трюме, я почти всю на наконечники порезал. Ближайшая нашлась уже в двадцати метрах – торчала из стены полуразрушенного дома. Может, и ближе какие были, но я их ночью не разглядел. А эта – вон она, прямо из плиты наполовину выпирает, видать, с большой силой влетела.

Сходил, к счастью, без приключений, арбалет в дело пускать не пришлось. Потом сидел, рисовал, алгоритм писал, в общем, так потихоньку и рассвело. В Икарусе же не видно, что снаружи происходит, окон нет. Я и очнулся, уже когда всё готово было. Попросил Герасима обзор включить, а там красота – восход ещё необычнее заката.

Так что, пока дроиды пилили-строгали, я газовым гигантом любовался. Ну, и прощёлкал свой ножичек. Оборачиваюсь, а за спиной ушастая. Комбез перешила так, что и рукава короткими стали, и штаны выше колен, а в руке моё мачете вертит так с интересом, и время от времени в стороны им размахивает.