Город Перестановок - Грег Иган Страница 30

– Разработать среду? Так вам… нужен ландшафт для виртуальной реальности? – Мария старалась не выказать разочарования. Неужто она и впрямь ожидала, что ей будут платить за работу в «Автоверсуме»? – С микроскопической первобытной жизнью? Какой-нибудь… архейский тематический парк, где посетители смогут уменьшиться до размеров водоросли и посмотреть на своих древнейших предков?

При всём своём отвращении к лоскутной виртуальности Мария обнаружила, что идея ей почти нравится. Если Дарэм даст ей возможность координировать весь проект и как следует профинансирует работу, это будет в тысячу раз интереснее любого из унылых контрактов на создание ВР, которые ей приходилось получать в прошлом. И намного выгоднее. Но Дарэм ответил:

– Нет. Прошу вас, забудьте о виртуальной реальности. Я хочу, чтобы вы разработали организм и среду – в «Автоверсуме», – обладающие описанными мной свойствами. И об архейских водорослях тоже забудьте. Я не жду, что вы воспроизведёте в рамках химии «Автоверсума» древнейшие формы жизни на Земле, даже если такое возможно. Просто хочу, чтобы вы построили систему… с теми же возможностями.

Мария была совсем сбита с толку.

– Когда вы упомянули поверхность планеты, я решила, что имеется в виду полномасштабный виртуальный пейзаж, несколько десятков квадратных километров. Но раз вы говорите об «Автоверсуме»… это должна быть какая-нибудь трещина на морском дне, нечто в этом роде? Что-то более-менее похожее на локальные природные условия древней Земли? Немногим более «естественное», чем чашка с культурой, растущей на двух разных сахарах?

– Извините, – проговорил Дарэм, – я выражаюсь не очень понятно. Конечно, вам понадобится испытать зародышевый организм на множестве микросред. Лишь таким способом с достаточной уверенностью можно будет предсказать, что он выживет, станет приспосабливаться, мутировать… процветать. Но после того как вы этого добьётесь, нужно будет описать полную картину – планетарную среду, способную существовать в «Автоверсуме», где зародыш, по всей вероятности, эволюционирует в высшие формы жизни.

Мария заколебалась. Она начинала сомневаться, имеет ли Дарэм представление о масштабах того, что делается в «Автоверсуме».

– Что, собственно, вы имеете в виду под «планетарной средой»?

– Всё, что покажется вам необходимым. Скажем… тридцать миллионов квадратных километров? – Он рассмеялся. – Не хватайтесь за сердце. Я не жду, что вы смоделируете всё атом за атомом. Понимаю, что все компьютеры на Земле могут справиться разве что с лужицей, оставшейся после прилива. Я просто хочу, чтобы вы описали значимые характеристики. На это вам хватит пары терабайт; вероятно, даже меньше. На топографию уйдёт немного: неважно, какие в точности формы примет гора, долина или пляж; всё, что вам нужно, – статистическое описание, несколько соответствующих объекту фрактальных показателей. С метеорологией и геохимией – за неимением лучшего слова – будет посложнее. Но, думается, вы поняли, к чему я клоню. Всё важное, что касается ненаселённой планеты, можно подытожить в относительно небольшом объёме данных. Я не жду, что вы вручите мне гигантскую сетку «Автоверсума», включающую каждый атом каждой песчинки.

– Конечно, нет, – поддакнула Мария. Ситуация с каждой минутой становилась все более странной. – Но… зачем могут понадобиться спецификации целой «планеты» в какой бы то ни было форме?

– Размеры среды и наличие вариаций характера местности и климата – важные факторы. От таких деталей зависит количество видов, которые развиваются в изоляции, а потом мигрируют и взаимодействуют. В эволюционной истории Земли они сыграли определённую роль. Являются они решающими или нет, но отношение к делу имеют точно.

– Это верно, – осторожно произнесла Мария, – но ведь никто никогда не мог запустить в «Автоверсуме» систему такой величины, так какой смысл её описывать? На Земле система как раз настолько огромная и есть, нам от неё никуда не деться. Единственный способ объяснить всю историю жизни, известную по ископаемым, и нынешнее разнообразие видов – это рассматривать эволюцию в планетарном масштабе. Миграции происходили, и это следует принимать в расчёт. Но… в «Автоверсуме» такого никогда не бывало и не будет. Все подобные эффекты останутся исключительно гипотетическими.

– Гипотетическими? – переспросил Дарэм. – Конечно. Но это не значит, что такие результаты нельзя обдумать, представить, обсудить. Считайте весь этот проект… подспорьем для мысленного эксперимента. Наброском доказательства.

– Доказательства чего?

– Что жизнь в «Автоверсуме» может – теоретически – быть столь же богатой и сложной, как на Земле.

Мария покачала головой.

– Я не могу этого доказать. Смоделировав несколько тысяч поколений эволюции бактерий в нескольких микросредах…

Дарэм успокоительно помахал рукой:

– Не беспокойтесь. Ничего нереалистичного я не жду. Я же сказал: «набросок доказательства». Но, вероятно, и это слишком сильное выражение. Мне нужно просто… свидетельство, намекающее на его возможность. Мне нужны наилучшие чертежи и наилучший рецепт мира, воплощённого в «Автоверсуме», где в конечном счёте могла бы развиться сложная жизнь. Подборка результатов по краткосрочной эволюционной генетике зародышевого организма плюс параметры окружающей среды, в которой этот организм мог бы с известной вероятностью развиться в высшие формы. Ладно, пусть запустить мир величиной с планету невозможно. Но это не значит, что нельзя размышлять, каким мог бы быть подобный мир, ответить на все вопросы, на какие удастся, и сделать весь сценарий по возможности более конкретным. Я бы хотел, чтобы вы сделали весь пакет настолько проработанным, детальным, что, если бы кто-то преподнёс вам его на блюдечке, этого оказалось бы достаточно, чтобы… не доказать что-то там, но убедить вас, что в «Автоверсуме» можно достичь подлинного биологического разнообразия.

Мария засмеялась.

– Я в этом и так убеждена. Просто сомневаюсь, что когда-нибудь можно будет создать доказательство, к которому не подкопаешься.

– Тогда представьте, что вам нужно убедить кого-то более скептически настроенного.

– Кого конкретно вы имеете в виду? Кэлвина с его бандой?

– Если угодно.

Мария задумалась: «А что, если Дарэм – кто-то из тех, кого ей следовало бы знать, кто-то, публиковавшийся в других областях исследований искусственной жизни. С чего бы иначе его заинтересовала эта полемика? Надо поискать в более широком круге литературы». Вслух она произнесла:

– Значит, к чему всё сводится… Вы хотите представить как можно более веское доказательство того, что детерминированные системы наподобие «Автоверсума» способны породить биологию не менее сложную, чем биология реального мира. Что все тонкости реальной физики и квантовая неопределённость не играют особой роли. А чтобы ответить на возражение, что сложная биология может возникнуть лишь в не менее сложной среде, вы хотите получить описание подходящей для такой биологии планеты, которая могла бы существовать в «Автоверсуме», если бы не мелкое неудобство, что способная её воспроизвести аппаратура почти наверняка никогда не будет построена.