Хроники ада - Константин Кривчиков Страница 30

– Не уверен, – сказал Нагаев. – Теперь на территории Искитима нам через Периметр не перебраться – везде усиленные патрули, да и стрелять могут на поражение. Надо продумывать маршрут проникновения в Зону. Так что подгадили нам эти муляжи.

По телевизору началась реклама, и Варнаков выключил его.

– Зачем нам маршрут, если нет карты? – спросил Михаил. – Давайте вернемся к нашим баранам. Вот мы, Равиль Салихович, сейчас на кухне искали ключевые слова в сообщении Вафиды. Получается, очень их мало. Такими словами не должно быть что-то проходное, ведь Закир мог забыть большую часть разговора. К разгадке наверняка ведет то, что явно останется в памяти, застрянет в ней.

– И какие слова вы отобрали? – спросил Колян.

– Да практически ничего. Есть обстоятельство, что Вафида как бы воскресла из мертвых. Она сказала Закиру, что вернулась с того света. Но это именно обстоятельство, а не слово – какая-то связь с миром мертвых. И имеет ли оно отношение к головоломке – пока неясно. Почти наверняка в число ключевых входит слово «Махаллат» и, возможно, что-то связанное с этим словом или с этой девицей. Она, получается, была чем-то вроде демона, порождением загробного мира.

– Не совсем так, – поправил Нагаев. – Согласно верованиям древних, были просто ангелы, жившие на небесах, и ангелы низвергнутые, которые попадали в ад. Вот они и становились демонами и джиннами. Поэтому неправильно говорить, что Махаллат есть порождение загробного мира, – она, скорее, туда попала в силу неких темных причин. Но имеет отношение к нему, это верно.

Стеблов кивнул.

– Так и зафиксируем. А что еще вы о ней помните?

– Да не так уж и много. Каббалистика, мягко выражаясь, не по моей части. Махаллат была дочерью демона Асмодея и некой смертной женщины. Ее мать была покинута Измаилом в пустыне, в момент, когда она рожала Махаллат.

– А кто такой Измаил?

– Сын Авраама, – устало произнес старик. – Только не заставляйте меня перечислять все колена Израилевы – так мы точно зайдем в тупик.

– Уже, похоже, зашли. Колян, ты бы, что ли, подсказал. Может, какие-то смыслы пересекаются?

– Не вижу я смыслов, кроме сплошной кладбищенской тематики. – Варнаков немного встряхнулся после телесюжета, в сон уже не тянуло. Но и напрягать мозги не хотелось. – Все, так или иначе, связано со смертью. Даже то, что Вафида погибла. Даже то, что именно сейчас муляжи из своих могил выбираться начали. Возможно, даже то, что мать Махаллат была именно смертной женщиной, а не бессмертной. Но есть ли здесь взаимосвязь?

Он посмотрел на Нагаева. И удивился, заметив, как тот побледнел.

– Как ты сказал, Коля? Кладбищенская тематика? Смертная женщина?

– Ага! – тут же оживился Стеблов. – Что-то нащупали?

– Даже не знаю. Сомнительно как-то. С другой стороны…

– Излагайте! – потребовал Михаил.

– Да, собственно… – Старик перевел взгляд с Коляна на Стеблова и снова вернулся к Коляну: – Собственно, как-то все очевидно, если не сказать – примитивно. Вафида в детстве изображала из себя Махаллат. Ее мать Гулия, естественно, смертная женщина. Она умерла. Вафида сказала, что была на том свете и попросила Закира, чтобы он передал мне привет от Махаллат. То есть как бы из загробного мира. Ну а тема кладбища тут присутствует вторым планом, скрытно.

– Я, кажется, догадываюсь, о чем вы, – сказал Михаил. – Карта спрятана на кладбище, у могилы вашей жены? Верно?

– Я не знаю, где именно спрятана карта. Но предположить подобное можно.

– А что вас смущает? Это же логично! Цепочка замкнулась, и все стало ясно.

– Какая-то странная цепочка. Словно неполная. В ней не хватает какого-то звена, а мы его просто додумали. Знаете, вроде того, как подставили готовый ответ в задачке.

– Да бросьте вы! – Стеблов в возбуждении забегал по комнате. – Вы сами говорили, что Вафида должна была построить головоломку на косвенных фактах. Но – на фактах, известных только вам. Иначе ее могли разгадать другие люди, те же бандиты, допросившие Закира. Сами подумайте – если бы Вафида напрямую упомянула о своей матери или тем более о кладбище, все стало бы очевидным. Разве не так?

– Не знаю, – Нагаев продолжал сомневаться. – Коля, а ты что думаешь?

Варнаков озадаченно почесал затылок. В нем боролись два чувства. С одной стороны, ему хотелось разгадать загадку. С другой стороны, он немного опасался узнать правду о том, где спрятана карта. Ведь это не означало конца. А наоборот – только предвещало начало чего-то очень сложного. И рокового. После чего возврат к прошлой жизни станет окончательно невозможен.

«А нужна ли она, эта прошлая жизнь? – мелькнула мысль. – Чего и кого я в ней оставлю? Службу в полиции? Оторву Маринку? Хотя Маринку, если разобраться, оставлять не хотелось бы. Привык как-то – уж больно шебутная, не соскучишься».

– Я думаю, эту версию стоит проверить, – сказал он. – Другой у нас все равно нет. И времени – нет. А сам ход мысли – сделать тайник у могилы – в духе Вафиды. Положила карту в целлофан, затем в пластиковую емкость и прикопала. И никто ничего не заподозрит, если вы, Равиль Салихович, придете к могиле жены.

– Пожалуй, я начинаю в это верить, – медленно, почти по слогам, протянул Нагаев. – Только засветло там появляться нельзя. Меня уже ищут и бандиты, и полиция. Да и вас, возможно, уже хватились.

– Это резонно, – сказал Стеблов. – Поедем когда стемнеет. А у вас идеи есть, где будем перебираться через Периметр?

– Давайте сначала найдем карту, – уклончиво отозвался старик. – Надо хотя бы на нее глянуть. И плясать уже от места, определяя точку входа. Вдруг это место где-нибудь у Академгородка?