Код любви - Максимилиана Моррель Страница 30

Он спустился в подвал, а я остался наверху. Не так просто убить себе подобного, тем более если он не заслуживает смерти. Но в ликвидации была серьезная необходимость, и Каух это понимал. Через некоторое время из-под земли донеслось детское хныканье. Девочка лет пяти. Затем рычание взрослого вампира. Вероятно, матери. Стоны, мольбы, угрозы, предсмертные визги и хрипы. Все было кончено. Когда Хендрик поднялся на поверхность, на нем лица не было. Я мог себе представить, что он пережил, но другого выхода на тот момент не существовало. Какое-то время мне казалось, что он откажется от дальнейшей борьбы, его замкнутость и отчужденность говорили об этом, но я ошибся. Долгих два года мы скитались в поисках зондер-команд, но нападали в основном на отдельные группы из трех-четырех вампиров. А нам нужен был основной отряд.

Я почувствовал их пристанище еще издалека. Отдаленный, спрятанный в чаще леса хутор охранялся обычными солдатами из людей. Необходимо было дождаться рассвета. Обычным способом с многочисленной сворой сытых вампиров справиться было практически невозможно, даже мне. Перед самым восходом я прошелся окрест, ликвидировав охрану и утолив жажду. Мне необходима была энергия. Первые лучи солнца стали сигналом к действию, но я был так слаб, что не мог двинуться с места. Мне необходимо было хотя бы полчаса, чтобы пережить самое тяжелое время суток. И все это на глазах у Хендрика. Он волновался, но не насторожился. Когда я смог подняться на ноги, мы пересекли лес и вышли к строениям. Логово располагалось в большом сарае. В нос ударил резкий запах свежевыпитых тел, в основном детских и женских. У меня кружилась голова, даже несмотря на то, что я был сыт. Тишина, стоявшая вокруг, звенела. Все спали. По моей негласной команде Хендрик принялся обливать деревянные стены бензином из канистр, прихваченных с собой. Я открыл одну из створок и вошел вовнутрь. Прямо у входа в беспорядке были свалены тела жертв. Кто-то был окончательно мертв, но кое-кто должен был проснуться. Редкое, едва различимое биение их сердец я слышал достаточно отчетливо. Преодолев преграду, я наконец смог увидеть тех, за кем гонялся так долго. Их было тридцать четыре, восемь из них новообращенные, троих я знал еще по Гражданской войне в Америке, они были старыми, могущественными и хитрыми, давно приговоренными к смертной казни. Остальные лезомбы, тзимиски, равны, салубри [3]всех возрастов. Короче, те, кто не входят в Камарилий [4]. Издав пронзительный крик, зов на языке ночи, который знают все бессмертные, я заставил всех очнуться от сна. Там, сзади, стоял Каух. «Поджигай!» – приказал я. И в этот миг один из старых прыгнул на меня. Молниеносное движение руки, и его сердце осталось в моих пальцах, а тело рухнуло к ногам. Началась борьба энергий: моя против их, объединенной. Напуганные, обезумевшие в предчувствии близкой кончины, они пытались раздавить меня мощной, энергетической атакой. Не будь я Мастером, меня просто разорвало бы в клочья. Одни падали обессиленные, остальные продолжали извергать импульсы. Прозвучало слово: «Мастер». «Поджигай же!» – рявкнул я, уже не пытаясь спрятать клыки. Огонь взметнулся сразу, языки пламени накинулись на сухое дерево с неистовством голодного зверя. Кто-то попытался выскочить, но это уже были пустяки, огонь и дневной свет добили бы его или Каух, который должен был следить, чтобы никто не сбежал. Огонь уже прорывался сквозь стены, набрасываясь на «детей тьмы». Среди более слабых началась паника. Но расслабляться было еще рано. И в этот момент раздался выстрел в спину. Серебряная пуля вонзилась в мою плоть, тягучая пульсация боли заставила содрогнуться. Ее сразу почувствовали, ожесточенные тени придвинулись ко мне, только отступать я не имел права. Воспламенилась крыша, створки ворот захлопнулись и тотчас загорелись. Теперь весь сарай был охвачен пламенем. Одежда на мне начала тлеть. Собрав иссякающие силы, я послал последний удар, ставшая безликой огненная масса издала тяжелый вздох и отступила. Сгоревшее сооружение вот-вот должно было рухнуть. Вот тогда я прыгнул через огонь наружу и получил еще одну пулю в грудь. За мной вывалился один из старых, он походил на пылающий факел, но даже пули его не остановили. Он навалился на Хендрика и, вдавив в землю, вцепился клыками в ключицу. Каух еще пытался отбиваться. Прокатившись по земле, дабы сбить пламя с одежды, я оторвал вампира от человека, отворачивая ему голову. Отобрав ружье и лопату, я поднял искалеченного спутника. Я не понимал, за что он так поступил со мной, обрекая практически на верную смерть. А человек, который еще сегодня утром считал меня своим другом, изрыгал проклятия мне в лицо, лихорадочно нашаривая крест в кармане куртки. Я схватил его за горло и приподнял над землей. Легкое нажатие пальцев – и он был бы мертв, смерть уже застилала его глаза, но я выпустил его. Отпустил на все четыре стороны. Еще один урок для меня.

И после услышанного не хочешь же ты, чтобы я напечатал объявление в газете: «Стошестидесятилетний уравновешенный, неагрессивный вампир желает подружиться с человеком»?

Я только горько усмехнулась. Да, еще одна история предательства в твоей жизни. Когда ты убедишься, что моим родителям можно верить, тогда мы им все и расскажем. Хорошо, Морис? Я не хочу, чтобы ты заранее подозревал их в низких помыслах и поступках.

– Мы уже подлетаем, буди Рея. Он хотел посмотреть сверху на деда. Я дала телеграмму, и папа нас обязательно встретит.

В аэропорту я сразу заметила высокую фигуру отца в серо-зеленом джемпере, черных брюках и легкой куртке.

– Деда! – Реймонд побежал к нему. Никогда не скажешь, что ему пятьдесят семь лет, только морщинки расходятся от глаз веселыми лучиками, да в коротких рыжих волосах поблескивает седина. Папа так рад, будто мы не виделись целую вечность. А всего-то прошло чуть больше недели. Крепко его целую.

– Это Морис Балантен, мы приехали познакомиться и пригласить вас на нашу свадьбу через две недели.

Папа протянул руку:

– Зовите меня Джереми. Замерзли, что ли? Вы тот самый помощник шерифа из Дак-Сити, который три месяца назад лишил покоя мою дочь?

Морис вопросительно посмотрел на меня. А я только улыбнулась.

– Отличная мужская профессия! Добро пожаловать, у нас еще будет время познакомиться поближе.

Папа грузит наши чемоданы в багажник джипа и усаживается за руль. Морис садится рядом с папой, а я с Реймондом устраиваюсь на заднем сиденье.

– Мама расстроится, узнав, что вы теперь реже станете приезжать к нам.

Всю дорогу папа с гордостью повествует Морису об успехах на ферме и с юмором – о неудачах, шутит с Реем, который, перебивая, рассказывает свои новости про папу Мориса, его большой дом, про Саха, Ганешу…

Папа только удивленно посматривает то на гостя, то на меня в зеркало заднего вида. Но не задает никаких вопросов.

Наконец-то мы проехали большой поселок. Теперь уже недалеко и до дома. Неожиданно папа останавливает машину и поворачивается ко мне: