Повелительница снов - Евгений Гуляковский Страница 30

И в это мгновение лишь одна-единственная мысль осталась в мозгу Сергея. Он должен одолеть этого монстра, жизнь не могла оборваться так нелепо. Он не успел сделать ничего стоящего, ничего такого, ради чего человек появляется на свет. Он должен сразить чудовище.

Неожиданно для себя он увидел все происходящее как бы со стороны. Словно он сидел в зале и видел монстра на экране. Кинокамера может замедлить полет пули! Она может даже остановить ее, нужно лишь разрезать отдельные мгновения, отделить их друг от друга, представить все событие как цепочку отдельных кадров, каждый из которых может измениться…

И неожиданно варан замер посреди прыжка, неподвижно зависнув в воздухе. Замерло все вокруг, даже песок, поднятый ветром. Исчезли все звуки. Сергей не сразу понял, что произошло. Слишком нереально выглядела висевшая в воздухе десятиметровая туша чудовища. Лишь когда прошли первые мгновения растерянности, он сообразил, что время этого мира вновь дало сбой. Наступил временной ступор, и на сей раз у него не осталось ни малейшего сомнения в том, что он имел к этому самое непосредственное отношение.

Время выполнило его желание… Это случилось во второй раз, и он хорошо знал, что будет дальше. После нескольких секунд остановки время этого мира помчится в обратную сторону, для всех жителей Захрана наступит временной ступор, их мозг отказывался воспринимать неестественный ход времени. Но это, очевидно, касалось лишь мозга высокоорганизованных существ, и Сергей совершенно не представлял, как поведет себя варан.

Скорее всего он вообще не заметит сбоя во времени, и, следовательно, в распоряжении человека оставались только эти несколько секунд полной временной остановки. Часть из которых он уже потратил на бесплодные размышления.

Мысленно поблагодарив биологические часы своего организма, не подвластные временным капризам этого мира, Сергей широко размахнулся мечом и нанес удар снизу по шее висевшего над ним варана, в том месте, где белела утонченная кожа, отличавшаяся по цвету от верхней части туловища.

Это был хороший удар, острие меча рассекло крупные артерии на шее чудовища, вот только кровь из широкой раны хлынула не сразу, а лишь после того, как прошли секунды полной остановки времени. Туша варана рухнула в том месте, где несколько секунд назад стоял Сергей.

Агония чудовища длилась недолго, и кровь все еще продолжала струиться, когда Сергей заставил себя подойти к варану вплотную. Перед ним встала непростая дилемма. Погибнуть утром, после восхода солнца, от жажды или попробовать напиться этой отвратительной, дурно пахнувшей и, возможно, ядовитой жидкости, сочившейся из жил чудовища.

Обезвоживание его организма уже достигло такой степени, когда окружающее воспринималось не совсем реально. Закрыв глаза, он заставил себя представить, что пьет обычную воду… Ну пусть не совсем обычную… Пусть это будет болотная, отвратительная, но столь необходимая ему вода… Если бы в его организме оставались хоть какие-то запасы жидкости, его бы вывернуло наизнанку. Но этого не случилось, и ему удалось выпить не меньше литра, прежде чем он потерял сознание.

Судя по появившемуся над горизонтом солнцу, Сергей очнулся часа через два. Рвоты по-прежнему не было, и это несколько обнадежило его. Если бы кровь ящера оказалась ядовитой, он вряд ли увидел бы этот рассвет. Хотя на Земле существовали яды, действовавшие далеко не сразу. Ему оставалось только ждать… Он чувствовал себя немного лучше, чем перед схваткой, и, опираясь на меч, сумел подняться на ноги. Медленно распрямившись и все еще опираясь на рукоятку меча, совсем недавно защитившего его жизнь, он осмотрелся. Какие-то мелкие хищники, сбежавшиеся полакомиться дармовой добычей, увидев его, спрятались за ближайшими барханами, ожидая своего часа.

Каждую минуту могли появиться и другие, более крупные твари. Следовало немедленно убираться из этого места, и, шатаясь, он побрел на восток, ориентируясь по солнцу. За ночь ветер стих, и песчаные тучи больше не застилали горизонт.

Через несколько часов, когда солнце доберется до зенита, это временное облегчение обернется для него катастрофой, если он не сумеет за утренние часы найти какое-то укрытие от дневной жары.

Сергей чувствовал себя странно. Сознание раздвоилось. Одна его половина находилась в механической кукле, в которую превратилось его тело, упрямо повторявшее одни и те же движения: правая нога вперед — остановка, левая нога вперед — новая остановка, и так далее… Вторая половина сознания, гораздо более свободная, могла наблюдать за движениями механической куклы как бы со стороны. Мало того, она могла свободно перемещаться в пространстве и удаляться на значительное расстояние. Если бы не странная привязанность к этому разбитому, полумертвому телу, упрямо вышагивавшему по пустыне, он мог бы улететь прочь и в считаные минуты достичь города, видневшегося впереди…

«Города? Какого города? Откуда здесь, посреди пустыни, город?» Половина сознания, пока еще остававшаяся в теле, не желала верить в спасительную весть.

Но город все-таки был. Он видел его все отчетливее, и город становился все ближе, по мере того как число механических движений, совершаемых его телом, увеличивалось. Видимо, какой-то психотропный яд все же содержался в крови дракона, иначе Сергей не смог бы увидеть город на таком большом расстоянии. И не смог бы столь равнодушно обдумывать это спасительное для него открытие. Его отношение к собственной личности менялось. То, что недавно было значительным, становилось мелким и ненужным. Даже собственная жизнь теперь уже не казалась ему чем-то стоящим.

Вид у стоявшего посреди пустыни города был довольно странный… Высоко над стеной возвышалась одна-единственная округлая башня, похожая на череп гигантского циклопа. Возможно, это странное сравнение пришло в голову Сергея потому, что посреди широкого лба башни размещалось отверстие, внутри которого находились часы… Ему показалось, что стрелки этих чудовищных часов движутся в обратную сторону… Впрочем, он не мог бы утверждать этого с полной уверенностью, к тому же даже это сейчас не имело для него ни малейшего значения. А имело значение лишь то — живут ли за этой стеной люди и сможет ли он найти воду.

При мысли о том, что, возможно, это покинутый, мертвый город, из тех, которые иногда встречаются в пустынях, на высыхающие глаза Сергея навернулись остатки слез.

Еще через несколько часов невыносимого пути по раскалявшейся пустыне он увидел ворота, в которых стояли стражники. Ворота появились неожиданно, словно выплыли из тумана, и Сергей подумал, что последние часы он брел уже как сомнамбула, механически переставляя ноги. Что-то происходило внутри него, что-то гораздо более опасное, чем простое обезвоживание, к которому его организм за долгие часы страданий сумел приспособиться настолько, что иногда Сергей мог даже не вспоминать о воде.

Увидев ворота, он подумал о том, что его — жалкого, изможденного оборванца — могут не пустить в город, и торопливо ощупал свой пояс с золотыми монетами. Золото, к счастью, оказалось на месте. Но совершенно неожиданно оно не понадобилось. Стражи не задали ни единого вопроса, не потребовали обычной пошлины за вход в город и только посторонились, освобождая проход.