Уплаченный долг - Даниил Куликов Страница 30

Рой прикинул цену. Товар стоил того. К слову, такую мелочь как пистолет девятого калибра можно было купить, всего за три-пять споранов, автомат – около двадцати-тридцати споранов. А одна горошина оценивалась как сорок или пятьдесят споранов, цена варьировалась от стаба к стабу.

– Я рассчитаюсь оружием, – Рой приоткрыл чемодан, стараясь не светить трофей, и пошарил рукой.

Бойцы Еврея заметно напряглись. Рой аккуратно достал три пистолета Стечкина. Еврей поднял брови. Следом долетел голодный вздох рейдеров-оборванцев – Рой вынул три нарезных глушителя к «Стечкиным» и три съёмных проволочных приклада. С таким оружием можно было смело идти на лотерейщика. А если навернуть глушитель, то и на топтуна-одиночку. Пуля била сильно, а съёмный приклад увеличивал дальность и точность стрельбы, и ещё этот пистолет мог стрелять очередями.

– За броню почти, ещё добавь малость, – кивнул Еврей.

Рой вынул ещё два РШ-12. Вокруг разнёсся слитный вздох и приглушённые восклицания.

– Этого достаточно, дарагой. – довольно улыбнулся Еврей.

– Где ты находишь столько добра? – не выдержал кто-то из рейдеров. – У тебя что, дар на нычки заточен?

Рой промолчал и стал молча рассовывать патроны по карманам.

– Якорь, – спросил Рой. – Расскажи, где тебя так потрепали.

Якорь скривился.

– Жопа случилась, – коротко ответил он, обведя взглядом своих людей и нахмурившись. – На рейд мы пошли, в кластер «Асфальт», в пятнадцати километрах от Полиса.

Рой слушал внимательно. Полисом называли стаб, где он сейчас временно проживал. За главного там был огромный кваз-ксер.

– Я с пацанами, ещё трое пришлых, – взгляд Якоря скользил по называемым людям. – И… кваз.

Кваз молча отвёл взгляд, он был сильно подавлен.

– Короче, неудача случилась, – продолжил он. – За мелочью всякой крупняк пришёл, с рубером во главе. Весь боезапас извели почти без толку, газу дали, потеряли три груженых машины без водил, и бежали так, что лёгкие чуть не лопнули.

Рой знал кластер «Асфальт». Опасный кластер, через который снуют стаи заражённых, и где пролегают пути таких львов, как руберы и кусачи. Соваться туда было очень опасно.

– А когда выбрались оттуда, то нарвались на муров, – устало продолжил Якорь. – Отстреляли то, что смогли найти в карманах, и получили так, что мама не горюй. Нас там же на месте пописали, и почикали ножами уши и пальцы.

Тут Рой заметил, что у множества рейдеров руки перетянуты бинтами, у кого-то отсутствовал глаз, или кусок щеки. Муры были достойны ненависти.

– Упаковали всех, а этого… – он кивнул на кваза, – привязали за шею удавкой и газанули. Гнали, да ржали. Потом повезло, мы встретили пару БРДМ из Полиса, и они сделали из муров кучу фарша, а мы погнали на их тачанке в Полис. Здесь у нас кончился бензин, мы встали, но, слава богу, ехал Еврей со своими ребятами. Так, что мы сейчас в глубоком дерьме – огнестрела нет, споранов нет, живца нет, сами отделаны так, что еле на ногах стоим.

Рой перевёл взгляд на кваза. Тело того, покрытое гипертрофированными мышцами, через разорванную одежду напоминало фарш, оттого, что его тащили по асфальту, уродливое лицо было разбито сапогами, а часть пальцев на обеих руках отсутствовала. Похоже, ему нехило досталось. Рой прикинул – через пару дней те, кто не найдут в Полисе работы, погибнут от спорового голодания. Работы на всех просто не хватит. Часть станет грузчиками в «мародёрных» рейдах, часть – носильщиками у трейсеров. Работать будут за еду и живец, не меньше года. Если не погибнут в рейде раньше.

– Подлечи пацанов, – Рой мотнул головой в сторону рейдеров. – И кваза не забудь.

Якорь непонимающе посмотрел на него. Рой молча подкатил чемодан к себе и открыл его. Якорь приоткрыл рот. В чемодане лежали «Стечкины», «Макаровы» с глушителями, штурмовые револьверы РШ-12, два «Узи», пять приборов ночного видения, пачка взрывателей… На живец здесь было более чем достаточно.

Рейдеры переменились в лице.

– Ты уверен, Рой? – спросил Якорь.

Тот кивнул.

– Стой, стой! – Якорь остановил его, всё ещё подозревая, что тот передумает.

– Рой, – сказал кваз, передвигаясь ему навстречу. – Ты можешь сделать меня человеком?

А вот это было уже явным бредом и попахивало культом личности на грани с фантастикой. То, что у него оказался богатый улов, ещё ничего не значит. И делится он не потому, что господь бог, а потому, что сам когда-то умирал без споранов и еды с голыми руками.

– Нет, мой друг, – покачал головой Рой. – Это может сделать только белая жемчужина. А у меня её нет.

Кваз сгорбился, а Рой зашагал дальше. Сделал доброе дело, не фарисействуй. Пусть правая рука сделает это в тайне от левой. Уходя, он слышал, как Якорь торгуется с Евреем, а ещё следом за ним бредёт кваз. Но он этого уже не видел.