Егерь Императрицы. Граница! - Андрей Булычев Страница 30

— Все понял, командир, ты не волнуйся, сам говоришь, служба у нас налажена, порядок в роте есть, вот будем его поддерживать и смотреть за Бугом. Да ты кушай, кушай, — кивнул он на тарелку Алексея. — Девочки так старались, особенно Катарина, когда узнали, что ты к нам в гости зайдешь.

— Очень вкусно! Вот так хозяюшки, ох и вкусно! — похвалил ужин специально громко Лешка, чтобы его расслышали в соседней женской комнатушке. Там тут же смолкли все разговоры, и Живан насмешливо фыркнул:

— Чего-то секретничают там, шушукаются все.

— Алексий, вы так надолго от нас уезжать? — подошедшая в сенях к Лешке девушка несмело подняла глаза.

«А все-таки какая же она симпатичная», — подумал Лешка и разом отогнал от себя эту мысль.

— Да, Катарина, через три дня мне в дорогу. Сначала заеду в отцовское поместье, потом в Москву, а затем обратно в поместье и уже следующим летом буду опять здесь, на Буге. Вот глазом не успеешь моргнуть, опять тебе придется для меня ужин готовить. Я еще надоем вам всем здесь, — нескладно он пошутил.

— Зачем так говорить, мне радость — для вас готовить, — покачала она головой. — Целый год — это очень долго. Это вам, Алексий, чтобы не мерзнуть. Россия такой холодный, — и она подала ему широкий шарф. — Он из козий пух, я его сама связать еще в Бухарест, для ваш день рождений. Но вас тогда уже не быть здесь. Пусть он греть, а вы вспоминать немного меня.

— Спасибо, Катаринка, — улыбнулся Лешка и чмокнул ее в розовую щечку.

Та вспыхнула и быстро заскочила в дом.

«Ну совсем ведь ребенок! — подумал Егоров, шагая по улице к своей хате. — Шестнадцать годков еще только будет этим летом».

— Вот этот место затягивать на манжет ремнем, — объяснял Алексею Курт. — Я сделать только один насадка, больше у меня просто нет время. Она ввинчивается в сам протез винтом, — и он, достав из сумки деревянную крашеную ладонь, продемонстрировал, как она должна крепиться к основанию.

Лешка постучал по ней пальцем в восхищении.

— Ну ты и мастер! И ведь такой лак подобрал, что по цвету она прямо как настоящая. Не сразу даже отличишь!

— Да, неплохо, — согласился оружейник. — Но она только для красота, в ней нет никакой механизм. А я хотеть сделать так, чтобы рука могла немного работать, — и он попытался донести свою мысль до Егорова. — Сейчас весь кисть на протез собран в ладонь, но если хорошо подумать, то можно сделать так, чтобы пальцы сжимать в кулак или совсем раскрываться вся пятерня. Не знаю, может, даже сжимать предмет, мм… нож, ложка, яблоко можно. Но для этого нужно очень много думать и нужен очень хороший оборудований, — и Курт огорченно вздохнул. — А у меня сейчас нет даже своя мастерская. Весь мой работа — это ковать лошадиный подкова и править ось для телега.

— Потерпи, друг, — Алексей похлопал его по плечу. — Я же тебе обещал, что все у тебя еще будет? К тебе, вон, из соседних станиц уже даже местные приезжают, как только узнали, что в Николаевской новый умелый мастер появился. А Петро и рад-радешенек, у него вон сколько теперь новых заказов появилось. Коли захочешь, так и свою мастерскую здесь откроешь.

— Нет-нет, — отмахнулся тот. — Тут нет такой заказ и тот человек, который любит хороший и сложный работа. Вот только наш рота или из казачий полк интересный заказ с починкой оружий приносят. А весь остальное так, только простой крестьянский изделий. Но я подождать твой приезд. Кто-то же должен, пока хозяин нет дома, смотреть за весь железный и оружейный дело?

— Это точно, — согласился Егоров. — Присматривай, друг. Для нашей роты ты всегда останешься самым главным оружейником в унтер-офицерском звании. И пускай кто-нибудь только попробует не выполнить твое требование. Тогда он точно будет иметь дело со мной!