Волчий пастырь. Том 2 - Сергей Извольский Страница 30

– Да, звучит просто, мастер-магистр.

– Итак, импульс натиска козлорогого принимает на себя Рейнар, уводя атаку от основного построения, и ему просто нужно выжить семь секунд; ну и потом конечно тоже выжить. Щит на Рейнаре держит Несса. Все поняли, все готовы? Отлично. Рейнар, готов?

Не дожидаясь моего ответа, даже не договорив до конца, Никлас ударил. Камень у меня под ногами рванулся, словно встряхиваемый ковер. Я высоко выпрыгнул вверх, делая сальто назад, одновременно сформировав мечом импульсный щит. Зря, наверное: ударом камней в щит меня подкинуло еще выше. И, взлетев на пару метров, я был вынужден отразить мечом несколько ледяных стрел.

Козлорогие ледяные стрелы не кидают, но времени сообщить об этом Никласу у меня не было: приземлившись, я перекатился по камням два раза и уже стремительно бежал – петляя, изо всех сил выдерживая скорость, уходя сразу от целого дождя ледяных стрел.

Камень прямо передо мной вновь вспух взрывом – ровная только что поверхность монолита скалы вздыбилась, преграждая мне путь. Прыгнув, я усилием воли подчинил гравитацию на краткий миг, и пробежал несколько шагов по вставшей прямо передо мной стене. И повинуясь предчувствию сменил траекторию, выполнив еще одно обратное сальто – прямо во время бега по вздыбившемуся камню, двигаясь еще параллельно земле. Вовремя – стена вспухла взрывом, в центре которого я оказался бы, продолжая двигаться вперед.

– Фон дер Биллен шлюха! – вдруг раздался отраженный от стен амфитеатра шипящий инфернальный шепот множества голосов.

Обволакивающий, повсеместный, отражающийся эхом мерзкий шепот.

– … шлюха, шлюха, шлюха, – заметались набирающие силу голоса в амфитеатре арены. Причем шепот состоял из женских голосов – словно заговорил сейчас змеиный клубок сплетниц светских дам.

Эту мерзость Никлас из памяти Нессы что ли вытащил?

Обнимающая меня струйка песка моментально рассыпалась, а сама Несса негромко вскрикнула от неожиданности – когда песок из вспухшего и потерявшего связующую силу взорвавшегося смерча больно стеганул ей по лицу и по глазам.

Несколько минут мы все провели на разгромленном полигоне в молчании – ждали, пока спартанка-инструктор очистит Нессе глаза и залечит ссадины на лице.

Есть время действовать, есть время объяснять. И Никлас, который во время лечения Нессы неожиданно сел у стены, отдыхая и прикрыв глаза, когда спартанка-инструктор закончила, поднялся и подошел к девушке.

– Несса Амелия Карина фон дер Биллен, – усталым и абсолютно нормальным голосом заговорил Никлас. – У меня нет сомнений, что ты смелая и мужественная девушка.

Несса неожиданно покраснела – как мне показалось, до самых корней волос. Она захотела что-то сказать, но Никлас ее прервал. И резким жестом, и мягким словом.

– Мужество – это в числе прочего умение преодолевать свой страх, если ты вдруг не знала. Я старше, опытнее, мудрее тебя и уверенно заявляю: ты смелая и мужественная девушка, у меня в этом нет никаких сомнений. Также у меня нет никаких сомнений, что если бы в твоей руке был бы огненный смерч, прожигая тебе плоть, ты бы смогла удерживать связь конструкта и поддерживать щит на Рейнаре. Даже тогда, когда твоя плоть обгорела бы до костей.

При этих словах Никлас поднял руку и заставил перстень сверкнуть импульсом силы.

– У меня даже нет сомнений, что ты можешь удержать целостность конструкта ценой своей жизни, потому что тебе дорога твоя честь…

Никлас хотел сказать что-то еще, но под умоляющим (!) взглядом Нессы неожиданно осекся и промолчал. Кивнув ей, он продолжил:

– Но при всем при этом – ты ментально неустойчива, и реагируешь на сущие пустяки. Я взял это воспоминание голосов сплетниц напрокат у ментата цитадели Мессена… Гомер его вроде зовут, да? Какое странное имя, ну да ладно. За эти твои воспоминания я заплатил ему ужином и бутылкой токайского двенадцатого года. Знаешь почему так мало? Потому что Гомер считал твои страхи вчера во время ужина, просто проходя мимо – а ты даже не почувствовала, что кто-то влез тебе в голову, причем влез играючи.

Несса, которая только что была вся красная, уже смертельно побледнела. И сейчас она сглотнула, глядя на замолчавшего магистра в ожидании продолжения. Губы девушки дрожали, она порывалась что-то сказать, но не находила слов.

– Кавендиш? – повернулся Никлас к Венсану.

– Я.

– Скажи, как и когда ты бы хотел умереть?

– Эм… ну, я думаю этот знаменательный миг должен случиться лет через сто восемьдесят, на ложе какого-нибудь борделя. В одной руке у меня должна быть бутылка вина, а второй я хочу держаться за большие сиськи…

– Кавендиш!

– Да?

– Не продолжай, мы уже все что нужно про тебя поняли. Вот только я тебя разочарую – если Несса останется в вашей команде, и не сможет справиться со своей психологической неустойчивостью, ты умрешь намного раньше. Как и все вы. Рейнар вот только что по ее вине условно умер в нашей игре «загоняй козлорогого».

Несса, побледневшая как снег варгрийских вершин, стояла уже даже не дыша. Ее сжатые в кулаки руки мелко подрагивали.

– Рейнар, – вновь повернулся ко мне Никлас. – У вас два дня выходных, Лассалю скажешь, что это моя просьба-и-приказ. С Монти я договорюсь прямо сейчас. Отправляйтесь на «Клавдий», хорошо отдохните. Расслабитесь, выспитесь. Можете даже переспать, только лучше не друг с другом: по статистике это в большинстве случаев идет во вред уровню боевой эффективности команды. И к вечеру второго дня отдыха реши наконец, кто отправится с тобой Дракенсберг. Это ваши последние два спокойных дня в это прекрасное лето, так что постарайтесь расслабиться.

Развернувшись на каблуках, Никлас удалился не прощаясь. Для того чтобы выйти с арены, ему пришлось воздушным молотом снести наваленные перед аркой выхода с арены камни.

– Рейнар? – повернулся ко мне Кавендиш.

– Да.

– А зачем нам в Дракенсберг?

– Долгая история. Пойдем, у нас два выходных, который начинаются уже сегодня вечером, не стоит терять время.

– И ты расскажешь?

– У нас времени хватит на все, я же сказал. И расскажу, и покажу. Времени так много, что ты даже сможешь подержаться за бутылку вина.

«Два выходных!» Мне даже не верилось. Вечность целая.

– А за сиськи? – сбил меня с мыслей Кавендиш вопросом.

– Что «за сиськи?»

– За сиськи я могу подержаться?

– Кавендиш, ты меня пугаешь. За чьи сиськи ты собрался держаться? – даже отодвинулся я от него на ходу.

– За женские, Рейнар!

– Я тебе запрещаю держаться за женские сиськи?

– Рейнар, я серьезно! Ты можешь договориться, чтобы мне оформили пропуск в дом терпимости на Клавдии? В порядке исключения? Никлас же сказал, что мы можем с кем-нибудь переспать… он же это имел в виду? Это же, Рейнар?