Обманутый и оскорбленный - Александр Ярославцев Страница 30

– Да у меня и в мыслях того не было, Мишель, а твоему слову я полностью верю и охотно выполню эту просьбу.

– Еще одно пожелание, государь, но оно не так легко разрешимо, как все остальные, даже для тебя.

– Даже для меня? Интересно будет услышать! – усмехнулся Николай.

– Увы, государь, даже для тебя. Это одна из наших главных бед, как говорит писатель Гоголь. Перед встречей с тобой я кое-что просмотрел и с ужасом для себя выяснил, что Севастополь и Крым полностью лишены хороших дорог. Случись высадка десанта под нашей главной базой на Черном море, и переброска дополнительных войск и средств растянется на долгие месяцы. Самый лучший выход из этого скверного положения – это постройка железной дороги на Севастополь. Этот вариант в лучшем случае может быть реализован только через несколько лет, но боюсь, враг нам такой возможности не предоставит.

– Что же ты предлагаешь делать? Мои губернаторы не слишком скоры на руку, даже в условиях войны, – молвил царь.

– Вот как раз война в определенном смысле и сыграет нам на руку. Прикажи объявить содержание дорог от Москвы до Севастополя в надлежащем состоянии государственной задачей. За выполнение ты будешь спрашивать с господ губернаторов по условиям военного времени. Дров, конечно, они, как всегда, наломают изрядно, да и наворуют хорошо, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Глядишь, и станут наши южные дороги более проходимыми. А если враг вторгнется на наши земли, то любой день будет на вес золота, государь.

Слушая Ардатова, Николай быстро писал что-то в своем блокноте мелким бисерным почерком, видимо, делая наброски для своих будущих указов. Было видно, что разговор с графом благотворно сказался на императоре. Впервые за все время от начала войны перед ним забрезжила уверенность в благополучном исходе противостояния сильному и опасному противнику.

– Ты очень добрый человек, Михаил. Ты явился ко мне по первому моему зову, позабыв все наши былые разногласия. Хотя мог бы отказаться, как некоторые другие персоны, сославшись на плохое здоровье, – сказал Николай, закончив писать. – И, как всегда, явился не с пустыми руками и утешениями, а с конкретным планом действий. Это, брат, дорогого стоит.

Голос императора предательски дрогнул, но в это время Ардатов чуть заметно усмехнулся.

– Ты улыбаешься, Михаил? – удивленно спросил царь.

– Прошу тебя, государь, никогда не говори моим внукам о том, что я добр. Они не поверят тебе, поскольку для них я есть олицетворение жуткой домашней тирании и муштры.

– Хорошо, обещаю тебе это, – заверил Николай, так же усмехнувшись и вспомнив своего внука Александра. – Скажи, Мишель, как ты видишь весь план нашей кампании против Наполеона? Предполагаешь ли ты активные действия наших войск против союзной коалиции?

– Честно говоря, государь, я совершенно не вижу никакого смысла в проведении вообще какого-либо наступления в настоящий момент. Наша главная задача сейчас – отбить нападение врага на наши земли и при этом хорошенько дать ему по зубам. Чем сильнее мы его стукнем, тем быстрее развалится вся союзная коалиция, а она обязательно развалится, – заверил царя Ардатов.

– Ты так сильно уверен в этом?

– Конечно. Посуди сам, государь. Сейчас англичане умело используют желание Наполеона отомстить тебе за телеграмму, посланную тобой в Париж после его прихода к власти. Кроме этого, французскому императору нужна быстрая победоносная война для поднятия своего престижа внутри страны. Больше их ничего не связывает и связывать не может, уж слишком много старых счетов и обид накопилось между этими державами. Главная наша задача сейчас – выстоять год, максимум два, стойко отбивая все натиски врага на нашу землю. При этом надо обязательно обратиться за помощью к простому народу. Объяви запись добровольцев, желающих помочь Родине в трудную минуту. У армии, конечно, хватит сил и без них, но сегодня у нас должен быть твердый тыл, без которого победа над врагом невозможна.

– Благодарю тебя, Мишель, теперь я уверен, что мы одержим победу и над Наполеоном, и над Викторией. – Николай порывисто встал и обнял своего старого товарища. – Иди, дорогой, отдыхай. А к шести часам мы с Александрой Федоровной ждем тебя. Она уже мне все уши прожужжала, спрашивая, когда приедет Мишель, когда он появится.

– Передай моей покровительнице, государь, низкий поклон. Я обязательно буду в назначенное тобой время.

Ардатов склонил голову в знак уважения и неторопливой походкой покинул царский кабинет. Только в коридоре, миновав несколько анфилад, порядком удалившись от царских покоев, граф ощутил, как взмокла его спина. При всей своей внешней невозмутимости и спокойствии, Михаил Павлович сильно волновался во время аудиенции у императора. Ты можешь иметь блестящий ум и обладать большой прозорливостью, но при этом находиться в почетной отставке в своем имении, под негласным надзором местного урядника. И все это благодаря умению господина канцлера ловко играть на простых слабостях государя императора. Как бы ни был Ардатов высоко ценим Николаем и любим императрицей, но юркий и льстивый Нессельроде сумел так основательно отодвинуть его от государственных дел, что только бедственное положение страны позволило графу вновь вынырнуть из политического небытия. Крепко, ох крепко законопатил на прозябание в подмосковном имении своего дальновидного оппонента уважаемый Карл Васильевич!

И сидеть бы Ардатову там до скончания веков, если бы не стечение ряда обстоятельств, главным из которых была императрица Александра Федоровна. Ее с Ардатовым связывали не просто дружеские отношения. Между этими двумя людьми было некое чувство, которому сложно было найти название. Была ли это любовь или какое-то другое душевное свойство, трудно было сказать. Просто императрица твердо знала, что, кроме мужа, она могла полностью рассчитывать еще на одного мужчину, который был готов исполнить любое ее желание, не раздумывая ни секунды. И сделал бы это не ради почестей и наград, а только ради того, чтобы услужить ей, горячо любимой женщине. Осознание власти над таким неординарным человеком, как Ардатов, очень льстило императрице, и она всегда составляла графу протекцию, приберегая его как самое крайнее, но очень действенное средство.

Причина, прочно связавшая молодую императрицу и малоизвестного русского дворянина столь непростыми отношениями, возникла почти тридцать лет назад, во время бунта декабристов. Тогда казалось, что сама судьба была против того, чтобы Николай занял русский престол, опустевший после смерти его брата Александра. Имея на руках официально подписанную бумагу с объявлением его императором в обход Константина, Николай встретил резкое противодействие части высшего света империи во главе с генералом Милорадовичем, за спиной которого стояла собственная мать будущего царя, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Упустив власть из рук после трагической кончины императора Павла, она хотела стать полноправной императрицей, подобно своей великой свекрови, императрице Екатерине II. Найдя поддержку у коменданта столичного гарнизона героя Отечественной войны 1812 года генерала Милорадовича, она затеяла тайную интригу, с помощью которой надеялась получить царский скипетр.