Час ночи - Галина Полынская Страница 30

– Не надо, не лезет ничего, – проскрипел Дмитрий. – Феликс здесь?

– А как же.– Никанор кивнул и указал подбородком на арочный проход, ведущий в главный офис. – Где-то тама.

Директор стоял у окна, на подоконнике которого раскинул пестрые листья цветок диффенбахии, и смотрел, как в солнечных лучах переливается весенняя капель.

– Феликс, привет.

На ходу расстегнув бушлат, районный участковый отодвинул стул от ближайшего стола и тяжело присел.

– Здравствуй, Дима, – ответил тот не оборачиваясь. – Как самочувствие?

– Жить трудно, но можно. Слушай, я тебе материалы приносил? А то тут помню, тут не помню. Эти коньяки, даром что французские…

– Приносил.

– Ты их смотрел?

– Смотрел.

– Что-нибудь высмотрел?

– Да.

– И что?

– Все эти люди умерли в одно и тоже время.

Сдвинув брови к переносице, Мухин напряженно уставился на спину в пиджаке цвета крепкого кофе.

– В какое время?

– В час ночи.

– И… и… и что?

– Ничего. Наверное, так совпало.

– Это все?

– В общем-то, да.

– А ты не хочешь пообщаться с родственниками, с возможными свидетелями? Адреса все есть.

Феликс, наконец, повернулся, прислонился к стене и скрестил на груди руки.

– Семенихин твой с ними общался?

– Ну-у-у… да.

– Что-нибудь дало ему это общение?

– Ничего, – тяжело вздохнул Дмитрий. – Но мало ли, вдруг…

– Есть хоть какие-то предпосылки, что это могут быть насильственные смерти?

– В том-то и дело, что нет! И не пропало ничего, не обокрали.

– Ну и с чего ты взял, что общение с родственниками покойных что-то даст если не Семенихину, так мне? Сам-то подумай.

Дмитрий честно попытался подумать, но этот сложный процесс пока еще ему не давался, что и отразилось на курносом веснушчатом лице. И тогда он страдальчески воскликнул:

– Но ведь отчего-то же они умерли! Не может быть, чтобы просто так, без причины!

– Это лишний раз говорит о том, как мало нам известно о природе человеческого организма.

– Так что же нам с Семенихиным делать?

– Вы – полиция, вот и делайте свою работу.

Мухин закрыл глаза и с умирающим видом потер лоб и виски.

– Да не оставлю я эти истории, не переживай.

Услышав это, участковый моментально воскрес.

– Тогда на связи, да? – Он встал со стула и принялся застегивать бушлат. – Любая помощь, все, что в моих силах…

Феликс утвердительно кивнул, и Мухин потопал на выход.

Когда он скрылся в коридоре, Феликс взял мобильный телефон и набрал номер Вероники. Ответила девушка не сразу. Голос ее звучал вяло и словно расплывался.

– Всё в порядке? – уточнил Феликс.

– Да, просто успокоительных напилась и как во сне теперь. Что вы хотели?

– Есть у тебя телефон мачехи Карины?

– Эрики? Да, теперь есть. Она сама мне позвонила, попросила помочь с похоронами. У нее тут толком ни друзей, ни знакомых, которые могли бы поучаствовать. Дать вам ее номер?

– Не надо. Сама ей можешь позвонить, узнать, где она и какие у нее планы на день?

– Зачем это?

– Надо.

– Ладно, сейчас позвоню.

– Не стоит ей объяснять, зачем ты интересуешься, да?

– Конечно, я ж не совсем дура.

– Надеюсь. – Это Феликс произнес уже отключив телефон.

Через пару минут Вероника перезвонила и сообщила, что Эрика в дальнем Подмосковье, решает вопросы с местами на кладбище, вернется поздно вечером.

– Она решила похоронить их в дальнем Подмосковье?

– Да, говорит, в Москве и ближайших окрестностях очень дорого.

– Понятно. Ладно, спасибо. Если что понадобится – звони.

Сунув телефон в карман пиджака, Феликс пошел в секретарскую.

Там сотрудники агентства в полном составе пили чай с апельсиновым кексом. Директор обвел взглядом собрание и остановился на Сабуркине. На Валентине красовались синие джинсы, полосатый свитер и серый пиджак. Бывший десантник был свежеподстрижен, гладко выбрит и распространял щедрые волны одеколона на всю секретарскую.

– Валя, что с тобой?

– У меня сегодня важная встреча! С нашей свидетельницей! – ответил Сабуркин и одернул пиджак.

–И зачем ты надел пиджак поверх свитера?

– Тепло и красиво!

– Тепло – может быть, но отнюдь не красиво. Оставь что-то одно.

– Что оставить? – Валентин сосредоточенно уставился на свою полосатую грудь.

– У тебя что под свитером?

– Майка.

– Пиджак с майкой не очень будет смотреться, да? Поэтому сними его и оставайся в свитере.

– Ну, просто в свитере – это как-то стрёмно…

– Пиджак поверх свитера – вот это стрёмно, Валя! Снимай и не позорься! – С этим Феликс повернулся к Алевтине, женщина доедала последний кусочек кекса. – Сейчас поедем с тобой, посмотрим одну квартиру.

– Какую? – Аля деловито стряхнула с юбки крошки, всем своим видом демонстрируя полную боевую готовность.

– Мачехи Карины.

В секретарской повисла тишина.

– Думаешь, она может быть причастна? – спросил Гера.

– Вот и посмотрим, пока убитая горем вдова выбирает на кладбище места подешевле в дальнем Подмосковье.

– Так, может, у нее реально денег нет, – пожала плечами Арина.

– Может. Поехали, Аля.

Уже в машине Алевтина запоздало вспомнила о сигнализации.

– Понадеемся, что обойдется, – ответил Феликс, выезжая на трассу. – Если стоит, то съезжу еще раз с Валентином, когда он закончит со своими встречами.

Немного помолчав, Аля сказала, глядя в окно на проплывающие мимо дома и машины:

– Если мачеха постаралась, то зачем? Чего ей не хватало? Падчерица все равно жила отдельно, никак ее не касалась.

– Откуда же знать? Мы понятия не имеем, что это за семья, как она жила и чем дышала.

– А что мы хотим найти в квартире?

– Посмотрим. Может, что-нибудь да найдем.

Проживала вдова недалеко от парка Лосиный остров, в многоэтажке среднего класса, поэтому кроме домофона на двери подъезда никаких других препятствий не возникло. Минут пять ожидания – из подъезда вышли жильцы, и Феликс с Алевтиной смогли войти.