Сердце Дракона. Том 19. Часть 1 - Кирилл Клеванский Страница 30

— Три минуты максимум, — ответил волшебник.

Хаджар скосился на оповещение нейросети.

[Расчетное время существования трансферного окна внутри периферийной реальности — 3 минуты 17 секунд]

Артеус вряд ли забыл упомянуть про почти четверть минуты. Скорее хотел, чтобы в сознании Хаджара у него оставалось меньше времени, чем имелось на самом деле.

— Даже если так, — замахал руками Факри. — Что дает вам уверенность, генерал, что вы за три минуты не только сможете разрушить вражеские пушки, но и вернуться обратно на путь сквозь аномалию? Не говоря уже о том, что к этому времени великий дух может быть повержен и тогда аномалия распадется. Скажи, волшебник, что произойдет в таком случае?

Артеус вновь прикрыл глаза и задумался.

Но Хаджар знал ответ и на этот вопрос.

[При учете сценария разрушения периферийной реальности все, что будет находится внутри трансферного окна, подвергнется субатомной деконструкции]

Это нейросеть так заумно утверждала, что они все…

— Хаджар… прошу прощения — генерал и Пустынный Мираж умрут, но выброса энергии произойти не должно. Вернее — он произойдет, но замкнется лишь внутри аномалии и… — Артеус снова бросил тот самый взгляд в сторону Летеи. — и ударит разве что по якорю, на который был замкнут мост. Что приведет к… разрушению оного.

Летея даже бровью не повела. Хаджар не сомневался в её бесстрашии.

— И все же…

— И все же, что? — перебил Хаджар. — При всем уважении, достопочтенный Факри аль Дариб, старейшина воинов славной секты Сумеречных Тайн — и что? Что вы предлагаете? Отдать артефакт в руки фанатиков, чья цель — уничтожение всего мира? Или, быть может, мы должны броситься укреплять стены, которые не выдержат и двух залпов орудий, созданных вашей же сектой? Или потратить еще пару часов на обсуждения плана, у которого будет еще меньше шансов на успех?

— На что вы намекаете, юноша? — процедил старейшина кузнецов.

— Я не намекаю, достопочтенный Этейлен, а говорю открыто. Сегодня мы не просто сражаемся за вашу секту. Нет-нет. Мы пытаемся исправить ваши ошибки. И сохранить Чужие Земли и весь Безымянный Мир от того, что может сотворить этот клятый артефакт в руках Ордена Ворона. Так что если у вас есть какая-то гениальная идея, о которой мы все должны прямо сейчас узнать, то я с радостью её выслушаю. Если же нет…

Хаджар прождал несколько мгновений, но никто так ничего и не сказал. Кто-то отводил глаза, другие — наоборот, сверлили взглядами генерала. Но никто и слова не проронил.

— … так я и думал, — кивнул своим мыслям Хаджар, после чего поднялся и направился к выходу из зала.

* * *

В который раз Хаджар стоял на этой забытой Высоким Небом и Вечерними Звездами стене. Кажется, что с тех пор, как его ноги ступили на землю Сумеречных Тайн, то большую часть времени он провел глядя куда-то за её пределы.

И если раньше с горного пика открывался изумительной красоты вид на раскинувшуюся внизу долину, то сейчас… Сейчас Хаджар не видел ни заливных лугов, ни рассекавших их ручьев, стекавшихся в реки и озера. Ни лесов, машущих вслед веселому ветру, играющемуся с их вершинами. Ни облаков, степенно плывущих над всем этим великолепием, не забывая дарить столь долгожданную тень в знойные дни.

— Здесь всегда кажется тесно.

Рядом с Хаджаром стоял Шакх. Отчего-то сменивший одежд Сумеречных Тайн на более привычные взгляду Хаджара одеяния пустынника. Кажется, почти в таких же он когда-то и встретил юного стражника каравана.

— Если погибать, так с памятью о доме — горько усмехнулся Шакх, проследив за взглядом Хаджара. — Я храню эти одежды на случай, когда думаю, что уже не вернусь обратно. Может быть так праотцы, встретив меня под светом Вечерних Звезд, смогут простить, что я так и не навестил свою родину… Скажи, Хаджар, ты часто вспоминаешь дом?

Дом…

В памяти Хаджара всплыли стены королевского дворца Лидуса. Смех его сестры, запах матери и суровый, но заботливый взгляд отца. Затем он увидел перед собой раскинувшиеся до горизонта шатры Лунной Армии, после чего — дом посреди Даанатана, где когда-то играл с Шакуром.

— Я не знаю, Шакх, — Хаджар посмотрел вниз, под стены, где реальность походила на разбитый калейдоскоп. Нечто хаотичное, что разум пытается, но никак не может упорядочить. — Не знаю, что назвать своим домом.

— Каждый знает, — твердо возразил Шакх. — просто не каждый хочет его вспоминать, когда туда невозможно вернуться. Это больно Хаджар. И поверь, я знаю, когда вижу человека, которого гложет та же боль, что и меня.

И среди всех тех верениц воспоминаний, Хаджар увидел то, что одновременно согревало и так же сильно его терзало. Ни шатры, ни дворцы, ни дома арестократов не могли сравниться с маленькой избой, построенной его руками. С крышей, которую он так до конца и не отладил. С крыльцом, где не успел заменить пару скрипучих половиц. С забором, на котором, кажется, остались висеть его инструменты.

Хаджар дотронулся до обручального браслета на запястье.

Это было просто здание.

Пустое.

Забытое.

Каждый раз, когда Хаджар думал о доме, то в его памяти всплывало лицо девушки, запертой на краю света в ледяном гробу.

— Может именно поэтому, нам говорят, что праотцы встречают у порога, — Шакх похлопал Хаджара по плечу. — Потому что тем, кто прошел этот путь, уже не важно, что будет там, по ту сторону двери. Главное — кто нас встретит. Кто нас ждет.

Шакх уже не был тем юношей, что остался в горячих песках на границе Лидуса. Нет, перед Хаджаром стоял воин, носивший шрамы не только на теле. Как, наверное, и каждый адепт, достигший столь высокой ступени силы.

Проклятый мир боевых искусств… Может, если бы он тогда послушал свою мать…

— Я не боюсь смерти, Хаджар, — Шакх вздохнул, бросил быстрый взгляд на бушующее озеро хаоса, омывавшее границы их реальности, и направился вниз — на плац. — Я боюсь лишь того, что меня никто не встретит, когда придет мой час умирать. Но потом я вспоминаю всех, кто был мне дорог. Даже тебя, вонючего варвара и того лысого мошенника — Эйнена. И, знаешь, мне кажется, что если вдруг мне придется уйти раньше, то я подожду и вас. Чтобы хоть кто-то встретил ваши никому не нужные задницы. А теперь пойдем порежем пару фанатиков! Я уже засиделся в этом паршивом замке.

Хаджар посмотрел в след спускавшемуся по лестнице Шакху.

— И не думай, что ты мне друг, варвар! — крикнул пустынник. — С тобой просто приятно проводить время за беседами, да и мы еще не закончили тот поединок!

Почему-то в фигуре пустынника Хаджар на мгновение увидел силуэт Тома.