Война в небесах - Дэвид Зинделл Страница 30

— Стоит ли бежать дальше? — спросил Эде. — Ты так устал, что еде удерживаешь глаза открытыми.

Данло действительно устал, смертельно устал — он чувствовал эту усталость, как жгучую тошноту. И глаза он удерживал открытыми только для того, чтобы смотреть на голограмму Эде. Чтобы вести корабль, ему хватало зрительного центра в мозгу, куда корабельный компьютер подавал математические символы. Когда он закрывал глаза, это только прибавляло изящества его пилотированию. Входя в цифровой шторм, охватывающий его, как десять тысяч переплетенных радуг, Данло часто становился слеп ко всему окружающему, как новорожденный младенец.

— Так или этак, а я от него избавлюсь, — сказал он. Мерцающая рябь на границе его сектора пространства говорила о присутствии другого корабля, Данло был уверен, что это “Огнеглот”. Зондерваль говорил как-то, что Марджа Валаскес, при всей своей храбрости и свирепости, испытывает страх перед фазовыми пространствами.

Пока мультиплекс наливался нежной голубизной, как водный мир Агатанге, Данло отыскивал поблизости фазовое пространство, но оно никак не находилось. Впрочем, “Огнеглот” неизменно сохранял дистанцию, всегда держась на самой границе того сектора, через который проходил Данло.

— Эта Марджа Валаскес, пожалуй, будет не хуже Шивана, — сказал Эде. — Тот тоже не переходил границы на всем пути через Экстр.

Данло с угрюмой улыбкой потер саднящие, налитые кровью глаза, облизнул губы и ответил:

— Я много раз пытался отделаться от Шивана, но так и не смог. Даже в инверсионных пространствах Экстра. Между прочим, он мог бы в любой момент свернуть радиус и напасть на меня.

— А Марджа Веласкес — нет?

— Нет. Мне кажется, ей стоит большого труда не отставать от меня.

— И ты надеешься от нее оторваться?

— Я оторвусь, даже если еще десять суток спать не придется.

— Может быть, она лучше отдохнула до того, как началась эта гонка. Или взбадривает себя наркотиками.

— Я избавлюсь от нее в фазовом пространстве, если найду такое. Или в дереве Соли.

— Но ведь если ты войдешь туда, вероятностные маршруты могут сложиться не в твою пользу? Ведь ты подвергаешь себя большому риску, позволяя ей преследовать тебя?

— А разве у меня есть другой выбор?

— Можно выйти в реальное пространство и вызвать ее на переговоры.

— Нет, это не пойдет. Висеть около звезды, как голубь с подбитым крылом? Ведь мы же будем совершенно беспомощны.

— Почему бы тогда не поменяться ролями и не погнаться за ней?

При этих словах глаз Данло прошила острая боль, и он спросил: — Зачем это?

— Чтобы уничтожить ее, ясное дело! Сплясать с ней танец света и смерти, что вы, пилоты, так хорошо умеете делать.

Синие глаза Данло, устремленные на Эде, вспыхнули звездным огнем.

— Тогда по крайней мере ваши шансы уравняются, — продолжал голографический призрак. — И не только уравняются — ведь как пилот ты лучше ее, я уверен.

— Я не стану нападать на нее.

Руководящая Эде программа переключилась, очевидно, на режим убеждения: смуглое мясистое лицо голограммы исполнилось искренности, как у купца, продающего огневиты сомнительного качества.

— Ты дал обет, я знаю. Но разве по духу этот обет не служит жизни? Ты не должен причинять вред другому — но подумай, сколько вреда могут претерпеть другие люди, если ты дашь Мардже убить себя. Разве ты не выполнишь свой обет наилучшим образом, постаравшись добраться до Невернеса любой ценой?

— Нет, — сказал Данло.

— Один-единственный раз, пилот, — об этом ведь никто не узнает!

— Нет.

— Подумай хорошенько! Она идет за тобой уже четыре тысячи световых лет. Что тебе стоит заманить ее в клейнову трубу, а потом быстро прыгнуть обратно и зайти ей в тыл — она ничего и не заподозрит…

— Нет, я сказал!

— Но если…

— Пожалуйста, не надо больше об этом.

Лицо Эде, повинуясь программе, приняло покаянное выражение, после чего он спросил:

— Что же ты будешь делать в таком случае?

— Пойду дальше.

И Данло, верный своему слову, повел “Снежную сову” через мультиплекс со всей доступной ему быстротой. Он составлял свои маршруты, и открывал окна, и шел от звезды к звезде с редким изяществом, но Марджа Валаскес на своем “Огнеглоте” не отставала от него. Вскоре последовательность его маршрутов должна была вывести Данло к Звезде Невернеса. Марджа выйдет вслед за ним, и если он не хочет сразиться с ней в реальном пространстве, надо найти способ избавиться от нее раньше.

Размышляя, как это можно сделать, Данло вошел в необычайно плоское нулевое пространство. Мультиплекс затих, и его цвет из ртутного стал изумрудным, а затем нежно-бирюзовым без оттенков и переливов. Ничто, кроме “Снежной совы” и слабых пертурбаций корабля Марджи, не тревожило почти идеальную гладь этого пространства. Тут есть что-то неправильное, подумал Данло, что-то, с чем я еще ни разу не сталкивался даже в нескончаемых нулевых пространствах Экстра. И снаружи, и внутри него ощущалась какая-то странность, предчувствие чего-то ужасного; это было почти все равно что стоять на морском льду в ясный зимний день и смотреть, как на горизонте собираются грозные снеговые тучи.

Данло предчувствовал бурю, но математика уверяла его, что мультиплекс спокоен, как тропическое море, — даже когда он переносил поиск за границу своего сектора, в другие пространства этого довольно большого и неясно очерченного региона.

Признаки надвигающегося события можно было искать до бесконечности, поскольку пертурбации мультиплекса за радиусом сходимости сделались бесконечно слабыми. Но Данло, обладавший острым зрением как в обычном, так и в математическом смысле, различил в глубине, по направлению к Морбио Инфериоре, какое-то мерцание. И там, вдали, когда его сердце отстучало девятнадцать раз, он увидел это. Увидел белизну близкой бури или, скорее, волну — девятый вал мультиплекса. С быстро забившимся сердцем Данло понял, что это и есть то явление, о котором говорил Аррио Верджин, что эта волна вот-вот нахлынет и сметет все корабли, оказавшиеся у нее на пути.

— Что это, пилот? — спрашивал Эде. — Что ты видишь? Моя проекция ничего не показывает.

— Вижу вдали волну, идущую к ядру. Она… нарастает. Волна Данлади.

— Данлади? Ты уверен? Значит, скоро она нагрянет сюда и перекорежит всю здешнюю топологию?

— Да.

— Если она застанет нас здесь, то подомнет под себя и уничтожит.

— Возможно.

— Тогда бежим! Надо выйти в реальное пространство — там мы будем в безопасности.

— Сейчас, — ответил Данло как-то странно, голосом тихим и в то же время сильным, как крепнущий ветер; вся усталость сошла с него, и глаза горели, как звезды.