Скиталец. Гений - Константин Калбазов Страница 30

Признаться, за раскраску он взялся по двум причинам. Во-первых, это одна из рекомендаций самоучителя для тех, кто не имеет опыта обращения с кистью. Во-вторых, надеялся на то, что на выходе получит больше опыта. К сожалению, ожидания себя не оправдали, но занятие однозначно не бесполезное.

Наконец отложил краски и взял в руки толстый самоучитель. Хватит бессистемных метаний. Пора браться за дело с толком, с чувством, с расстановкой. Итак, урок первый. Необходимые пособия. Альбом для рисования, простой карандаш и какой-нибудь предмет. Ну-у, хотя бы вот это яблоко.

Теоретическая часть влезала в голову туго. Приходилось по нескольку раз перечитывать одно и то же, чтобы разложить по полочкам. Правда, когда дошло до практики, дело пошло куда веселее. Десять минут – и яблоко, выставленное на перевернутую кружку, готово. Штриховка, светотени – все как полагается.

На выходе законные семь очков и испорченный лист бумаги. Мелькнула мысль перейти к рисованию на доске, но Рудаков ее тут же отмел. Нет, дело не в нарисованной девчушке, взирающей на него оттуда с хитрым прищуром. Просто в самоучителе четко указано: карандаш и бумага. А дорого оно или дешево, это уже никого не волнует.

Но главное не это.

Вы приступили к освоению программы «Художественной школы».

Выполнен карандашный рисунок.

Получено 7 очков опыта к предмету «Рисунок» – 7/2000.

Получено 7 очков опыта к предмету «Композиция» – 7/2000.

Получено 7 очков опыта – 298/8000.

Получено 7 очков свободного опыта – 1563.

Так. Раньше выходил «карандашный набросок». Теперь же – «рисунок». Вот интересно, с карандашом осталось так же, как и с мелком, или все-таки изменилось? Конечно, мелок предпочтительней, потому как выгода очевидна и по времени, и с экономической точки зрения. Кстати, работает и с углем. Проверено. Только потом затирать долго.

Ну и учебные предметы пошли. Прямо как во время занятий со шкипером и с машинистом. Признаться, из Рыченкова так себе учитель. Но и Рудаков – ученик не от Бога. Отсюда и на выходе черт знает что. Движется черепашьими темпами. И ведь бросать нельзя. Вот закончит с уроком рисования и возьмется за учебники по общим дисциплинам.

Как следует из введения самоучителя, «Художественная школа» является отдельной ветвью Науки и при соответствующих достижениях позволяет расти и ступеням общего развития. Но Борис не собирается сосредотачиваться на «Художнике». Использовать как средство – да. Но полностью связывать с холстом всю свою жизнь – это уже мимо. Н-да. После последних надбавок стало вроде бы легче, хотя полной уверенности в этом пока нет. Практика идет на раз, с теорией же все еще сплошные мучения.

Вооружился резинкой, вздохнул и начал стирать нарисованное. Как только управился, вновь приступил к рисованию. Причем если в первый раз отнесся к этому наплевательски, можно сказать, нарисовал на скорую руку, то в этот раз приложил старание. И не зря. Не сказать, что выскочившие восемь очков его сильно впечатлили. Но это явный прогресс.

Решил проверить свою догадку относительно карандашного наброска. Только на этот раз стирать ничего не стал, а открыл чистый лист альбома. Прежний он еще использует. Может, и не раз, зависит от того, насколько затрет, ну и от влияния на результат. Но этот – непременно на чистом.

Рисовал особенно долго. Старался без дураков, выкладываясь по полной, все время удерживая перед мысленным взором образ. И его труд был вознагражден. Наносить тени он поостерегся, потому как пока не умел с ними работать. Поэтому это был простой рисунок. Зато сходство с той девчушкой было куда более явственным, чем на рисунке мелом.

Времени и стараний затрачено прилично. Результат явно лучше. А на выходе получился все тот же карандашный набросок и плюс семь очков к прогрессу свободного и избыточного опыта. Отсюда какой вывод? Система внимательно наблюдает за своими подопечными и четко определяет, чем именно они занимаются в данный конкретный момент? Очень на то похоже.

– Боря, ты там? – постучал в дверь Тимоха.

Было дело, поначалу он пару раз просто вваливался в каюту. А что такого? Пацан же. А Былинкину уж тридцать годков. Но столкнулся с глухой стеной непонимания. Рудаков набычился и заявил, что он со всем уважением к возрасту, но если подобное повторится, станет драться. Наверняка получит по морде, но и в следующий раз не остановится.

Тимоха тот, конечно, и росточком чуть ниже, и сложением пожиже, однако Борис вполне отдавал себе отчет, что перед ним не какой-то там дрищ. В походке, повадках и жестах чувствовался хороший боец. И несколько фраз, оброненных старшими, это подтверждали. Такая специфика. В этом мире к физической подготовке отношение серьезное. И народ очень даже не против пройтись друг другу по сусалам.

Свободный и избыточный опыт необходимы всем. В особенности семейным. Потому как нужно было платить за обучение детей. А еще это хороший шанс избегнуть встречи с костлявой. Как уже говорилось, артефакт способен вернуть человека практически с того света. Главное, чтобы на тот момент человек еще дышал. Но доктор не станет расходовать заряд артефакта за красивые глазки. Только за соответствующую плату свободным опытом…

Однако Тимоха отнесся к мальцу с пониманием. Ведь видно же, что от своего не отступится. А к чему обострять на ровном месте? Опять же «Стриж» достаточно мал и тесен, чтобы тут еще устраивать ссоры и интриги. Вот и стучится теперь. А еще настоял на том, чтобы никаких «Тимофеев Тимофеевичей», и уж тем более «дядек». Как говорится, в свое время рожей не вышел, а теперь и нечего пыжиться. Тимоха – и весь сказ.

– Да, здесь я, – отозвался Борис.

– Ты чего там, бабу во сне рассматриваешь, что ли?

– А хоть бы и бабу, – невольно краснея, буркнул парень, держа в руках альбом с изображением девушки.

– Тогда брось несчастную и дуй на камбуз, а потом в кочегарку. Дорофей Тарасович велел, чтобы через десять минут ты начал разводить пары.

– Иду.

За дверью послышались удаляющиеся шаги, а Борис вновь вперил взгляд в лицо девушки. Красивая. И получилась очень даже. Стереть изображение отчего-то не поднялась рука. Закрыл альбом и прибрал его. Выплеснул в иллюминатор мутное содержимое консервной банки, что пользовал под кисти. Спрятал принадлежности. Подхватил доску, глянул еще раз на рисунок, после чего не задумываясь стер его. Нечего посторонним глазеть.

– Явился, соня. Кого хоть во сне видал? – встретил его на камбузе Тимоха.

– Красивая, не сомневайся, – не разочаровал его Борис, накладывая себе кашу.

– Поди, еще и барышня какая.

– Можно подумать, им есть до нас дело, – отмахнулся паренек.

– Ну-у, не скажи. Есть такие, которым скучно, так они очень даже падки на нашего брата. Это для них диковинка такая, значит.

– И охота тебе быть для кого-то диковинкой.