За последним порогом. Академиум - Андрей Стоев Страница 30

Лесин поклонился с кислым видом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

* * *

И снова те же лица, что и месяц назад, но настроение совсем другое. Наш суровый Антон Кельмин шёпотом любезничает с Есенией Ждановой, и та как бы надменно отворачивается, всем своим видом говоря «вы продолжайте, продолжайте, я слушаю». Станислав посматривает на них с ухмылкой. Ирина Стоцкая о чём-то перешёптывается с Зайкой, и периодически обе начинают хихикать. Только Ленка грустит о том, что развлечение кончилось, и нужно опять погружаться в беспросветно-скучную учёбу. Я прокашлялся и начал:

— Поздравляю всех, война закончилась. Правда, закончилась не нашей победой, а по приказу князя, но по итогам мы смело можем считать себя победителями. Своё отстояли, чужое отобрали, в целом молодцы. Где-то около трёх миллионов мы получили — так, Кира?

— По стоимости основных фондов выходит где-то так. Но акции сейчас резко подскочили, похоже, нашу деловую репутацию оценивают достаточно высоко. Так что может и больше.

— Ну, стоимость акций в данном случае не показатель, — отозвался я. — На свободном рынке их всего процента три-четыре, кто знает, что там будет с ценой, если выбросить на рынок заметное количество. Так что ориентируемся на цифру три миллиона. Всё равно неплохо.

— А могли бы получить гораздо больше. — упрямо заметила Зайка.

— Разве мы мало получили? Лесины выплатили нам огромную виру, это раз. Благодаря им нам досталось предприятие Багеровых. Причём мы получили его буквально за бесценок, и при этом остались совершенно чистенькими. Всю грязь взяли на себя Лесины, они сейчас вообще в грязи по уши. Тебе этого мало?

— И всё же. Я же подавала вам список непрофильных активов Лесиных, с которыми они легко бы расстались. А так мы отдали им всю документацию даром. И акции Багеровых мы могли бы забрать у них гораздо дешевле, а мы заплатили за эти акции почти настоящую цену.

— Знаешь, Кира, тебе очень мешает, что ты рассматриваешь только финансовую сторону. А ведь финансы существуют не сами по себе. Мы давно уже оперируем такими суммами, которые всегда связаны с политикой. И нам нужно быть вдвойне осторожными, потому что мы выскочки. Всего три года назад мы были никем — мать, работающая в лечебнице, и двое детей-школьников. Обычная, ничем не примечательная семья. А сейчас мы показательно, без особого напряжения, победили не самое слабое аристократическое семейство. Как ты думаешь, к нам относятся?

— Без особой любви?

— Вот именно. За нами сейчас внимательно наблюдают и очень придирчиво оценивают, стоит ли иметь с нами дело. Год назад, в заварушке с Мишей Тверским мы прошли по краю. Даже Алина Тирина слегка засомневалась нужен ли ей такой союзник. Так что начни мы выдавливать из Лесиных что-то сверх того, что присудил князь, то точно испортили бы себе репутацию, приличные люди с нами после этого разговаривать не стали бы. Это Тверской никого не волновал, а у Лесиных друзей хватает. И насчёт того, что мы документацию отдали даром и за акции переплатили… это только со стороны так выглядит. Вспомни, что за это мы потребовали отозвать претензии к Багеровым, а Багеровы нам в ответ отдали двенадцать процентов акций. Они стоят полмиллиона — это ты называешь «даром»?

Зайка смутилась.

— В общем, подводя итог — мы выступили хорошо. Мы стали жертвой нападения сильного семейства. Но не сдались, храбро воевали, выстояли и победили, пусть по очкам. Получили хорошую прибыль, но такие детали мало кто знает. Для публики мы благородно простили Лесиных. В общем, остались во всём белом, ну прямо воины добра. Есения, кстати, как там в газетах про нас пишут?

— Хорошо пишут, с сочувствием, — ответила Жданова. — Я от последней истории в «Новгородских вестях» сама чуть не расплакалась, хорошо, что вовремя вспомнила, какой они нам счёт за это выставили. В целом свои деньги газетчики отработали.

— Да, эти умеют достучаться до души при адекватном бюджете, — согласился я. — Кстати, подумайте с госпожой Кирой — может, нам стоит как-нибудь незаметно прикупить пару газет в негласное владение? А то очень уж высокий ценник у независимых журналистов. Только не надо оппозиционных изданий, лучше какие-нибудь консервативно-нейтральные. Которые то похвалят власть, то нежно покритикуют.

— А кстати, насчёт оппозиции, — оживилась Ирина Стоцкая, — вы же знаете «Русский голос»?

Кто же не знает «Русский голос»? Рупор самой непримиримой оппозиции, флагман всех стукнутых головой. Почему они до сих пор живы и здоровы — одна из самых животрепещущих загадок, которая постоянно будоражит общество.

— И что с ними? — заинтересовался я.

— Мы немного переоборудовали «Ушкуйник» в плане приватности, ну и нам вообще, как оказалось, доверяют. Так что сейчас в «Ушкуйнике» постоянно проводятся разные приватные встречи. Мы, разумеется, никого не слушаем, но видим кто с кем встречается. Так вот, как оказалось, «Русский голос» очень плотно курируется людьми князя.

— Вот как? Очень интересно, но если подумать, не так уж неожиданно. Тем больше оснований держаться от оппозиции как можно дальше. И вот что, Ирина — вся информация из «Ушкуйника» должна быть в единственном экземпляре, и доступна только слугам семьи. Никто не должен знать, что к нам оттуда идёт хоть какая-то информация, позаботься об этом. А про то, что непримиримая оппозиция принадлежит князю, приказываю всем немедленно забыть. Это слишком опасно знать.

Народ согласно закивал, никому не хотелось даже случайно влезть в политику.

— Ну что же, пора выписывать премии, подавайте списки госпоже Кире, порядок вы знаете, — подытожил я. — Да, кстати, Антон — что там со шпионом Родиных?

— Вчера взяли и допросили, — ответил Кельмин. — Ничего особо интересного он про Родиных не рассказал. Но об одной непонятной вещи я хотел вам доложить — он в конце признался, что работал ещё и на князя. И сразу же умер, сердце остановилось.

В этот момент мне внезапно стало ясно всё — то самое состояние, которое буддисты называют «сатори». Все недостающие кусочки встали на свои места, все непонятности получили простое и логичное объяснение. Головоломка сложилась в стройную и законченную конструкцию. На меня накатила такая волна злости, что Ленка, бросив пилить ногти, взглянула на меня с тревогой. Я героическим усилием воли удержал нейтральное выражение лица и ответил Кельмину:

— Думаю, это уже неважно. Ну что же, если ни у кого вопросов нет, то на этом и закончим. Возвращайтесь к работе, а ты Кира, задержись.

Народ, весело переговариваясь, покинул комнату, а Зайка вопросительно посмотрела на меня.

— У меня к тебе один вопрос: тот список имущества, которое можно было бы стребовать с Лесиных — он откуда взялся? Не шпион ли тебе его дал?

— Да, это он его сделал, — удивилась Зайка вопросу. — А какая разница кто информацию собирал?

— Он сделал его по своей инициативе или это ты ему поручила?

— Сам сделал. А что случилось?