Сближение - Кристофер Прист Страница 3

Агенты из УЗД приехали на следующее утро. Они позвонили, сообщили, что через полчаса Тарент должен быть готов к выходу, и явились точно в назначенное время. Тибор все еще аккуратно запаковывал камеры, когда увидел, как перед домом остановился автомобиль.

Прощание с Гордоном и Энни Роско получилось куда более скомканным, чем им хотелось бы. Гордон пожал ему руку, а потом вдруг обнял, а Энни прижала к себе и заплакала.

– Мне ужасно жаль, что так случилось с Мелани, – пробормотал Тарент, снова растерявшись и не зная, как подобрать правильные слова или как сказать правду, и решил в итоге довольствоваться правдой: – Мы с Мелани все еще любили друг друга после стольких лет вместе.

– Я знаю, Тибор, и верю тебе, – тихо ответила Энни. – Мелани всегда говорила то же самое.

Тарент присоединился к агентам, ожидавшим его в машине. В этот раз за ним присматривали двое: мужчина в сером деловом костюме и женщина, закутанная в паранджу. За рулем сидела еще одна женщина, отделенная от основного салона стеклом. На дипломате, лежавшем на полке позади пассажирских кресел, красовалась эмблема УЗД, единственная зацепка, позволяющая идентифицировать этих людей.

Во время поездки мужчина не обронил ни одного неосторожного слова, а женщина и вовсе молчала. Бóльшую часть времени она сидела лицом к Таренту, рассматривая его непроницаемым взглядом из своего кокона. Вскоре после того, как они отъехали от дома Роско, мужчина решил проинструктировать Тарента.

Ему сообщили, что его везут в Лондон, в квартиру, где он переночует, вручили ключ и сказали, где потом его оставить, когда на следующий день фотографа заберут. После этого его отправят в офис в Линкольншире, где от Тарента ждут детальный отчет о том, что происходило в Турции. Помимо прочего он должен передать оригиналы всех снимков. Тарент заартачился, поскольку заключил договор на внештатную работу со своим обычным агентством, но ему тут же коротко напомнили о соглашении, благодаря которому он получил разрешение сопровождать жену в командировке. Коммерческие права на фотографии останутся за ним, однако ему скажут, какие из снимков нельзя публиковать. И спорить тут бесполезно.

Затем агент удостоверился, что у Тарента нет с собой смартфона, и протянул ему новый. В отсеке, откуда он извлек его, лежало еще несколько точно таких же. Познакомившись с основными функциями аппарата, Тарент уставился сквозь слегка затонированное стекло на затуманенную долину Темзы. Пока он был в отъезде, в Британии прошло несколько ураганов, Гордон и Энни рассказали ему об особенно сильном шторме, который пронесся здесь всего неделю назад и вырвал с корнем тысячи деревьев на востоке и юге страны. Речь шла о так называемом умеренном шторме – продукте новой климатической системы с низким давлением. Визит к родителям Мелани напоминал теперь моментальный снимок его жизни, вернее два. Прошлое, первые годы брака, визиты вежливости, чтобы повидать родственников и провести время со старыми друзьями и коллегами Мелани. Те дни канули в прошлое. А вот уже обрывки воспоминаний посвежее: дом Роско, пересказ последних дней в клинике, обстоятельств смерти Мелани и внезапного возвращения в ИРВБ, Исламскую республику Великобритании. Между двумя этими точками столько всего случилось. Гордон и Энни видели лишь часть и мало знали об остальном.

Путешествие было медленным, несколько раз приходилось делать крюк и тратить время на объездные дороги из-за баррикад, кроме того, они дважды останавливались. Первый раз они сделали, как это назвал сопровождавший его мужчина, «перерыв на отдых» на автозаправке. Здесь дежурили вооруженные полицейские. Тарент хотел перекусить, поскольку ничего не ел после легкого завтрака в доме родителей жены, но ему сказали, что на это нет времени. У него не было денег. Молчаливая женщина выдала ему несколько монет, Тарент сбегал к киоску и купил бутылку воды и нечто завернутое в целлофан с изображением орехов. Второй раз они остановились около безымянного здания, которое выглядело как административное, но не имело никаких опознавательных знаков на фасаде. Женщина в парандже здесь вышла, а вместо нее в машину сел еще один мужчина. Он был старше своего напарника не только по возрасту, но, судя по манерам, и по званию. Оба отсели от Тарента: один что-то печатал на ноутбуке, а второй медленно пролистывал кипу каких-то бумаг.

Еще примерно через три часа, когда, по расчетам Тибора, они уже почти наверняка должны были хотя бы подъезжать к Лондону, мужчина постарше начал названивать по мобильному. Он говорил на арабском, Тарент на этом языке не понимал ни слова, однако услышал несколько раз свою фамилию и догадался, что агент помоложе наблюдает за ним, возможно, пытается вычислить, понимает ли Тарент, о чем речь.

Они проехали через плотную застройку на подступах к столице. Молодой агент наклонился к кабине водителя, что-то тихо сказал, и почти сразу тонировка на всех окнах стала темнее, как и стекло между ними и кабиной, исключив возможность выглянуть наружу. Зажегся верхний свет, дополняя ощущение изоляции.