Чёрная сова - Сергей Алексеев Страница 3

Днём турист ещё находился в сознании, храбрился и даже порывался идти бездорожьем, через границу, но к вечеру впал в полусонное, бредовое состояние, звал какую-то Ланду, просил не сдавать его в комендатуру и ухал, как филин.

Сначала показалось, что он придуривается: никаких видимых следов болезни, жара, простуды или ушибов не было, разве что взгляд нездоровый, мутно-блистающий, но это скорее от крайней усталости и голода. Тащить его на себе хотя бы к дороге, по которой иногда проезжают наряды, нечего было и думать. Искатель приключений весил килограммов девяносто, а учитывая, что вместе с потерей рассудка он обмяк и расплылся по всему пространству узкой палатки, вынимать его оттуда не имело смысла. Надо было искать какой-нибудь транспорт, грузить и вывозить на заставу, которой турист боялся, как огня, поскольку считал, что там непременно ограбят.

Терехов нашёл его недалеко от старой монгольской границы, хотя он никак не походил на нарушителя или перебежчика. Типичный замороченный эзотерикой, «рерихну-тый» искатель всего чудесного: такой тип молодых людей

пришёл на смену неисправимым комсомольским романтикам прошлого века. Были ещё парапсихологи, уфологи, экстрасенсы, сектанты-кришнаиты и любители экстремального отдыха, которым чем страшней, тем интересней. Только эти уже не строили новых городов в Заполярье и магистралей, а, начитавшись фантастики, бродили в поисках острых ощущений, сакральных мест силы, порталов, откуда можно запросто стартовать хоть в параллельный мир, хоть на обратную сторону Луны.

За полтора месяца работы на Укоке Андрей Терехов насмотрелся на тоскующих куцебородых странников, бритых и бородатых адреналинщиков, которые облюбовали плато как полигон своих вожделенных исканий и фантазий. А причиной стали раскопки кургана, где в начале девяностых годов новосибирские археологи обнаружили татуированную мумию «шаманки», ставшей теперь «принцессой» и почти божеством. Скифские захоронения тут и раньше раскапывали, однако находили чаще истлевший прах, кости, а гробница этой оказалась заполнена льдом, поэтому набальзамированное тело сохранилось, что стало причиной почти религиозного ажиотажа и поклонения.

Найденный полубезумный турист искал здесь «места силы», какие-то порталы и, к своему счастью, находил их повсюду, правда, сам при этом обессилел, оголодал и едва передвигал ноги. Можно сказать — парню крупно повезло, Андрей наткнулся на него случайно: обряженный в песочный натовский камуфляж, он лежал в пожелтевшей, но белой от инея траве, подтянув колени к подбородку, — летние заморозки на высокогорном плато были явлением обычным. Удивительно было, как он пережил ночь под ветром на ледяной земле? Никаких вещей и документов с ним не было, толком объяснить, откуда он тут взялся, так и не сумел: то ли отстал от группы и заплутал, то ли его умышленно бросили. Ясно одно: всему виной была женщина с редким именем Ланда, из-за которой возникла то ли ссора с соперником, то ли с самой возлюбленной. И это обстоятельство напомнило Терехову историю, приключившуюся с напарником, Севой Кружилиным: тот бредил очень похоже, да и состоянием почти не отличался.

Пока турист был в памяти и уплетал тушёнку с галетами, рассказывал восторженно и даже пытался учить, как надо извлекать энергию из земли, входить в контакт с духами Алтая и лечить людей от всех болезней. В прошлом он был сподвижником некоего шамана, однако из-за разногласий в отношении женщин ушёл от него и теперь будто бы создаёт свою школу. Ему и в голову не приходило, что бродит он по самому обыкновенному кладбищу, только древнему, и под каждым курганом, где положено сидеть в позе лотоса и напитываться силой, лежат человеческие останки. Некоторые могилы были многослойные, с захоронениями разных периодов и не раз уже пограбленные в раннем средневековье, когда мародёрство и вандализм на чужих могилах тоже считались чем-то вроде романтического увлечения. Это Терехову рассказывали учёные академики, когда отправляли геодезистов на плато. А часть курганов оказалась и вовсе снесена бульдозерами — это уже была романтика освоения новых месторождений и строительства рудников.

— Вам немедленно надо поставить атлант на место! — вдруг заявил турист, присмотревшись к Терехову. — Как вы держите шею?

Андрей понял, что опять начинается бред, поэтому спросил благосклонно:

— Это как же я держу шею?

— Как свинья! Вы же неба не видите!

— А должен как?

— Как гусь! Вы же наблюдали, как эти птицы держат шею?

Пускаться в дискуссии с ненормальным туристом Терехов не собирался, поэтому постарался занять его жующий рот новой порцией тушёнки. Однако после третьей банки, можно сказать, ископаемого мяса из армейских мобзапасов туристу сделалось дурно, и он отстал от шеи Андрея. Его в очередной раз замутило, но не от того, что древняя тушёнка оказалась некачественной, просто турист вдруг вспомнил, что он вегетарианец со стажем, а тут поддался искушению. Обнаружив, что уплетает мясо, то есть оскверняет свою травоядную плоть, он теперь ждал непременно последующего наказания и даже изобразил рвотный позыв, однако сытый желудок не поддался на провокацию, турист размяк, заполз в палатку и начал бредить.

Вероятно, ему чудилось, что по Укоку всюду бродят рогатые кони, и он пытался их поймать. Услышав это, Андрей впервые заподозрил, что у туриста начинается белая горяч-ко, проявление которой приходилось наблюдать воочию, поскольку в топографическом изыскательском отряде рабочий народ трудился вахтовым методом. Месяц в полевых условиях на «сухом законе», а потом месяц беспробудной пьянки. К следующей вахте алкоголики выходили из «штопора» — тут и начинались приступы.