Люди и Нелюди - Виктор Костин Страница 3

Комиссию все же удалось уболтать, и то только тем, что в действующую часть его больше не возьмут, а вернут назад в ту учебку инструктором, видимо, были рекомендации кого надо в тему.

Все же время, проведенное в окопе, и потом госпиталь очень сильно меняют характер. Лежа под капельницей с перевязанной ногой не больно-то и попсихуешь, да и кому тут это будет интересно.

Сестрички в военгоспитале всяких видали, и героев, и трусов, и если что, укол со снотворным жахнут прям через штанину пижамы, быстро и не напрягаясь.

Он видел, как его сосед по первости крыл матом весь медперсонал за что-то, а потом неделю спал почти не просыпаясь в собственном извиняюсь дерьме. Пока наконец сообразил, блин, «вонючка», что это в части он капитан, царь и бог подчиненных и герой войны, а здесь – так очередной полутруп и подопытный кролик и не более того для некоторых.

Вернувшись, в учебке встретил своих, и капитана Плинова, и сержантов братьев Гнедых, Колю с Саней, вместе посидели и повспоминали их веселые и мои не совсем дни, под пивко и рыбку, и даже ничего вышло, и понеслась учеба. Уча новеньких, «не нюхавших», понемногу учился, а скорее, восстанавливался и сам. Уже не сильно дрожала раненая нога при отработке очередного ката. Тремор конечности, вследствие скорее какой-то психической травмы, нежели действительно физиологической, медики ничего не выявили, и поначалу явная хромота вскоре сошла на нет, и через где-то полгода Сергей с удивлением убедился: ничего не болит и не дергает.

Дальнейшая судьба делает небольшой кульбит. Втянувшись в такую жизнь и почти не замечая ее течение и что все в мире меняется, Сергей почти безвылазно живет в части. Проходит его первый контракт в пять лет, и он не глядя подписывается на второй.

За время жизни лишь одно событие слегка всколыхнуло его жизнь. Женитьба на лейтенанте Свете Колывановой. Местной разбитной бабенке, что случилась по пьянке и спонтанно, ну, любовь зла, все мы знаем, и даже как-то продолжалась ни шатко ни валко где-то года три после. Только жизнь не ладилась, да и детей не получалось, и сослуживцы достали сверх всякой меры, откровенно указывающие, что его Светик отнюдь не образец целомудрия и в его, Сергея, отсутствие дома гуляет напропалую. Сергей собрался и поговорил с ней. Поговорил, правда, лишь после того, как буквально выкинул курсанта без ничего и чуть не убил в процессе, хорошо, братья Гнедые как раз шли мимо, спасли. Неизвестно даже кого, то ли солдатика, то ли Светку-шалаву, то ли самого Сергея.

Только после, уже как сильно отошел, он и поговорил со Светиком своим. Она откровенно призналась, что и размеры, и темперамент – все ее в нем устраивает (на что Сергей больше всего напирал как раз:

Что ей, дескать, не хватает?

Мужская гордость, видите ли, в нем взыграла, но вот его частые командировки с подшефными ее совсем не устраивают и целибат – это не про нее. Он часто по неделям с новобранцами шастал по окрестным лесам и, возвращаясь, буквально валился с ног, так что не сильно-то и обеспечишь после молодую и сильно, прямо скажем, темпераментную особу Колыванову.

Разошлись тихо-мирно и скандала больше не устраивали. Да и из-за чего – видели глаза, что брали, вот и не хрен выпендриваться после.

Мысль, что все со временем утрясется и его Светик одумается, а у него времени прибавится по службе, как-то прошла. Не свезло, в общем, парню и во второй раз. Да и горбатого могила исправит, наверно….

Подписание по этой причине и второго контракта совпало с началом второй чеченской, и Сергей недолго думая согласился вновь пойти на фронт, уже не сопляком, а считай, опытным ветераном.

Как-никак боевое ранение и особенно лежание в госпитале очень поспособствовали становлению характера, ну относительно.

Теперь под пули он зря не лез да и сильно не геройствовал. Хотя трусом его никто бы не назвал и не раз только его действия и спасали взвод разведки, которым почему-то именно он и командовал. Хотя формально во взводе был старлей, тезка, тоже Сергей Кириллов, но, побывав в паре вылазок, он без обиняков так и сказал перед взводом:

– Короче, прапорщик… (а Сергей уже был старшим прапорщиком, лейтенанта ему так и не дали. Все же он имел неоконченное высшее образование, а половинка высшего никого не интересовала в части, бюрократия – дело такое).

Старлей продолжил: – Значит, только выходим на маршрут, я твой зам. Всем все ясно? Я думаю, с таким командиром у нас у всех шансов по-любому поболе будет, ну а в части уже согласно табеля о рангах.

Никто и не возражал, жить-то всем хотелось, и, как ни странно, авторитет старлея от этого только возрос.

Куда их только ни забрасывало со взводом: и в горы они летали, и в городах по подвалам шныряли, даже в степи что-то искали и даже, как ни странно, находили… иногда.

Раз шведку журналистку нашли, Кайа Лидеберг. Угораздило же Сергея первым ее вытащить и успокаивать после. Так потом и спать с Кайей пришлось. Именно спать, как с маленьким ребенком, а не то что вы подумали. Потому как она боялась от него отойти хотя бы на шаг. Еле-еле ее потом консулу передали с их психоаналитиком. Командование разное бывает, за спасение медаль обещали, а во взводе кличку дали: «очень молодой папа», за глаза, правда, «папа» меняли на другое слово, довольно обидное: «бестолковый нянь», но, помня о том, что он в учебке не последним был, в глаза ему этого не говорили.

За два года самых интенсивных боев половину взвода, конечно, потеряли, хорошо хоть многих по ранению, но остальные все равно считали. Не будь прапора с его нюхом и везением, потеряли бы и всех, и не по одному разу. Сколько раз Сергей на себе вытаскивал раненых или уводил из засад, уже и не перечесть, ну, здоровьем бог его не обидел. По ранению в конце концов ушел и сам старлей Кириллов, а Сергей был все как заговоренный, только легкие царапины да синяки и пара вывихов за все время.

Некоторым категориям граждан по жизни везет, до известных пределов, конечно.

Опытные и битые жизнью сослуживцы и старожилы из местных время от времени подходили к Сергею и говорили, что пора бы ему завязывать с выходами и «выходками» своими, ведь по краю ходит и смерть за усы дергает: «Короче, прапор, завязывай, сам рискуешь и молодым пример показываешь нехороший, а им еще жить и жить». Сергей и сам видел, что уже да, теряет берега и чувство реальности, появилась какая-то ухарская бравада, чего с ним раньше никогда не было. В общем, все говорило за то, что пора завязывать, удача ведь долгой не бывает.

Так все и случилось. На банальном прикрытии, когда брали какой-то мелкий схрон, доброго слова не стоивший, кстати говоря, нарвались в итоге на серьезную банду.

Спасая взвод, Сергей с двумя сержантами остался прикрывать отход, надеясь, как и прежде, на свою удачу. Они уже помышляли сваливать нафиг, час, что они держались в мелком лесочке, уже нормально давал форы остальным, да и заряды к эрпэгэхе кончились и подсумки опустели до донышка…

Вот тогда-то и прилетел тот шальной снаряд. Откуда он прилетел, было не ясно: то ли наши подключились и стали долбать методично по квадрату, то ли чеченцы что-то подтащили более серьезное сами – уже и не столь важно.