Последняя черта - Семён Кожанов Страница 3

Карабаса я нашел в одном из подконтрольных ему торговых объектов — небольшая кафешка на одном из керченских рынков. Кафе на десяток столиков обслуживало продавцов и посетителей рынка. Позади кафе был закрытый дворик площадью сорок квадратных метров. Часть дворика была завалена пустыми ящиками и коробками. Под развесистой акацией стоял пластиковый столик, на котором были разложены вяленые бычки, а в центре экспозиции располагалась трехлитровая бутыль с темным пивом.

Карабас, как всегда, был многословен и весел. Он распространял вокруг себя положительные эмоции и… перегар. Виктор Сволин, или как его называли друзья, — Карабас, был здоровенной детиной, ростом два метра, косая сажень в плечах. Пышная окладистая борода черного цвета делала его похожим на персонажа сказки про Буратино. Карабас, в свои пятьдесят лет, был трижды женат, и породил на свет семь детишек и, по-моему, всегда был слегка навеселе. Сволин занимался торговлей, арендой недвижимости, имел свою долю в двух керченских рынках, а еще он давал деньги под проценты и «держал» несколько пансионатов на Азовском и Черном море, в окрестностях Керчи. В общем, Карабас — был человек занятой и интересный… с коммерческой точки зрения.

— Леха! Дружище! — Карабас схватил меня в свои объятия и, подняв в воздух, несколько раз встряхнул. — Где пропадал? До сих пор «бодаешься» с мэрским сынком?

— Карабас! Отпусти, — прохрипел я. — У меня уже ребра трещат.

— Тю-ю, слабак. — Сволин разжал свои могучие руки, и я обессиленно отшатнулся в сторону. — Выпьешь пива? Что-то ты выглядишь не очень.

— Посидели вчера немного с пацанами, — лаконично ответил я. — Выпили немного больше чем надо.

— Ну так тем более, — понимающе кивнул Карабас. — Пиво, будешь?

— Нет, я за рулем.

— Тю-ю, а причем здесь руль и пиво? Или ты гаишников боишься? Твою размалеванную «Хонду» знает каждая собака в городе.

— Вот именно, что гайцы получили команду «гнобить» меня при каждом удобном случае. Хорошо, что большая часть экипажей пропускает приказ мимо ушей. Но лучше не рисковать. Давай о деле, а то у меня времени мало. Еще кучу всего надо успеть сделать.

— Ну о деле, так о деле. Чего хотел?

— Карабас, ты же знаешь, что у меня «качели» с мэрией, — начал осторожно рассказывать я.

— Об этом все знают. — Карабас налил пол-литровый бокал темным пивом и в три огромных глотка осушил его: — Но я тебе уже говорил, что ничем тебе помочь не могу. Пока не могу. Новый мэр появился совсем недавно, и к нему подходов еще пока нет. Надо подождать хотя бы с пару месяцев, а лучше с годик.

— Это я и без тебя знаю.

Карабас объяснял мне прописные истины, о которых я понял еще в самом начале конфронтации с мэрией.

— Мне нужно продать мои квартиры. Сейчас от меня шарахаются как от чумного, поэтому свою недвижимость я могу предложить только самому отмороженному человеку в городе, который не боится трудностей. — Я в открытую пел дифирамбы Сволину. — То есть тебе!

— Льстишь? — Карабас налил второй бокал пива: — Речь идет о твоих личных двух квартирах, или ты мне хочешь предложить еще что-то?

— Нет, пока речь идет только о моих квартирах.

— «Трешка» на Войкова и «двушка» в Аршинцево. Правильно?

— Да. Сколько дашь денег?

— Леха, ты же знаешь, какой сейчас застой в недвижке! Спроса нет вообще. Никто ничего не хочет покупать, — Карабас начал торговаться. Как всегда, для начала, он должен был максимально сбить цену. — Шестнадцать за «двушку» и двадцать две за «трешку». И то, это только из-за того, что мы с тобой дружим уже много лет.

— Карабас, ну ты даешь? — Я, конечно, знал, что Сволин будет торговаться, но надо и меру знать. Я встал со стула, и собрался выйти из уютного дворика наружу. — Ладно, давай, до свидания!

— Леха, ты что обиделся? — Карабас, вскочил со стула и схватил меня за рукав. — Ты это брось! Ну ты же сам знаешь, какие цены на квартиры. «Двушку» можно максимум продать за двадцатку, а «треху» больше чем за двадцать пять, точно никто не возьмет.

— Карабас, ну ты же видел обе мои квартиры. Там в ремонт и перепланировку «вбухано» больше, чем ты мне предлагаешь.

— Ну и что? Редко кто соглашается жить с чужим ремонтом. Люди всегда хотят сделать все по-новому.

— А ты не перепродавай квартиры!

— Как это не перепродавай? — Виктор посмотрел на меня, как на умалишенного. — Мне их солить, что ли?

— Ну вот, к примеру, «двушка» в Аршинцево находится в доме, который стоит в парке, на самом берегу моря, рядом боулинг и куча всяких кафе-баров — самое место для того, чтобы сдавать отдыхающим или просто приезжим. Квартира с дорогим ремонтом, хорошей мебелью и полностью готова к заселению. Первый этаж, большая пристройка, отдельный вход, небольшой палисадник, навес для машины и место для барбекю, — я перечислял, все плюсы своей квартиры. — Сталинский дом. Комнаты — большие, потолки — высокие. Ну ты же сам все знаешь! Сколько раз был у меня дома и каждый раз от восторга слюнями брызгал.

— Ладно, согласен. «Двушку» можно сдавать в аренду. Место там и в правду очень удачное. А с «трехой» что делать? Сам ведь знаешь, что все, где больше двух комнат, очень трудно сдать в аренду, коммуналка в межсезонье съест всю прибыль, полученную за лето.

— Твоя старшая дочь Лиза скоро ведь выйдет замуж. Правильно?

— Да, — Карабас удивленно вскинул бровь. — А ты откуда знаешь?

— Она на втором месяце беременности, а ее избранника ты взял управляющим в один из своих пансионатов. Логично предположить, что скоро будет свадьба.

— Снимаю шляпу, мистер экстрасенс. — Карабас восторженно засмеялся. — Ты, как всегда, лучше всех ориентируешься в городских сплетнях и слухах. А причем здесь моя Лизанька и твоя «трешка»?

— Моя «трешка» — лучший свадебный подарок.

— С чего это? — недоверчиво спросил Сволин.

— Второй этаж, находится в середине дома. Два балкона, автономное отопление, везде теплые полы. Все окна, двери, трубы и проводка заменены. Ремонт только завершен. Рядом детский садик и школа, два супермаркета, автостоянка и вблизи море, где у тебя, если мне не изменяет память, эллинг. Да ты и сам подыскивал квартирку в этом районе. Думаешь, я не знаю.

— Блин! Ну ты умеешь уговорить. — Карабас, на лил себе еще один бокал пива. — Сколько ты хочешь?

— Шестьдесят за все! И это минимум на треть меньше, если я займусь продажей квартир сам!

— Шестьдесят?! — Карабас вполне натурально поперхнулся пивом. — Если ты сам можешь продать за такие деньги, чего же ты ко мне пришел?

— Время. У меня нет времени! Деньги мне нужны к понедельнику, крайний срок — утро вторника.

— Ну ты загнул. Где я тебе достану шестьдесят «тонн» зелени? — то, что Карабас начал думать, где достать деньги, говорило о том, что и с суммой и самим фактом покупки моих квартир он согласен. А это очень и очень хорошо!