Сила рода. Том 4 - Павел Вяч Страница 3

— Крысы, — недовольно бросил Светозар. — Предлагаю ограничить наши доклады!

— Что вы имеете в виду? — уточнил яков Иванович, хотя прекрасно понял, о чем говорит историк.

— Кто-то слил информацию про Дубровского, которому подбросили змеюку! Молчу уже про сам бал и выкупленные приглашения! У кого-то неизвестные стребовали карточный долг чести, на кого-то надавили неизвестным нам компроматом. В итоге, в самом сердце гимназии ошивалась всякая шваль! Предлагаю в целях безопасности, ограничить отправляемую в канцелярию информацию!

— Кто согласен с предложением Светозара Ивановича? — тут же отреагировал директор. — Так, так… так, единогласно! Идём дальше. Демид Иванович?

— Тренировка полной блокировки гимназии прошла практически успешно, — скривился классный литеры «Аз». — Мы выявили средства связи, способы проникновения и подставных лиц среди гимназистов. Более того, после бала, гимназия и прилегающая к ней территория, включая два родовых святилища, на 99 % отрезаны от внешнего мира.

— Отличная новость, — кивнул директор. — Правильно ли я понял, что уже?

— Именно, — кивнул демид Иванович, — в ту же самую ночь. Когда перехватили сообщение с картой подземных ходов.

— Ожидаемо, — недовольно поморщился директор. — Молодцы, что отреагировали. Были ли в процессе какие-нибудь замечания?

— Как вам сказать, — учитель внимательно посмотрел на покрасневшую Ольгу. — За тот вечер мы смогли предотвратить восемнадцать попыток устроить саботаж, не считая провала с Гранитной сферой, и даже подумать не могли, что…

— Я вас понял, — прервал его директор, — об этом поговорим позже.

— Считаю нужным сказать, — упрямо нахмурился учитель, — что если бы… не Ольга Ивановна, — вечер бы закончился без шума, и мы смогли бы сохранить внутренние дела школы от вынесения на публику.

— Об этом, — директор бросил на классного литеры «Аз» тяжелый взгляд, — поговорим позже.

— И о том, что родители требуют вашей отставки тоже позже? — не удержался Светоза Иванович.

— Именно, — хладнокровно кивнул директор. — Далее, мы с вами сумели подготовить индивидуальную траекторию развития для девяноста процентов учащихся. Мы смогли оттянуть решение суда на две недели и максимально продуктивно использовали полученное время. Практически все учащиеся взяли очередной ранг, а кто-то даже умудрился получить второй!

Выбитые две недели он считал своей личной победой. Аура Михаила, который, как и договаривались, честно отработал все положенное время в три смены, дала просто ошеломляющий результат.

Форточник действительно был катализатором. Причем, как начал подозревать Яков Иванович, он ускорял не только развитие окружающих, но и… прочие процессы.

Ведь как объяснить, что с его появлением конфликт с торгашами перешел в острую фазу, а северяне и вовсе очнулись от многовековой спячки и показали неожиданно острые зубы?

— Ну и последнее, Светозар Иванович, что у нас по сценарию «Дом родной»?

— Более, чем успешно, — отозвался историк. — Потайные ходы освоены гимназистами в полном для их уровня объеме. Старшеклассники уже почти получили доступ к сторожевым башням, а перваши наткнулись на галерею с доспехами.

— Отлично, — улыбнулся директор. — Наша помощь нужна?

— Нет, — уверено заявил историк. — Система гимназии отлично справляется со своей работой, создавая квесты и задания.

— Не забудьте заблокировать все задания с меткой «спасти товарища», — наполнил Яков Иванович. — А то ведь пойдут штурмовать острог или Сыскной приказ…

Слово было сказано, и все сидящие в кабинете учителя насторожились. Всем была интересна участь «Золотого гимназиста».

— Как вы знаете, Попечительский совет настоял на вынесении Михаилу Иванову обвинительного приговора в связи с убийством своих одноклассников Ингвара Кроу и Адена пылаева, — Яков Иванович обвел взглядом притихших коллег. — Есть подозрения, что к смерти Адена приложил руку Ингвар и его братья, но… Попечительский Совет…

— Твари, — не сдержался Светозар.

— Так вот, — невозмутимо продолжил директор. — Мы сумели выиграть целых две недели, но сегодня утром Михаил отправился в тюрьму.

— А как же домашний арест? Ведь ему ещё тринадцать или двенадцать лет!

— У него нет необходимых документов, — директор покачал головой, — а на вид ему все шестнадцать. Что насчет домашнего ареста, работа уже идёт. И при условии хорошего поведения, есть крохотный шанс, что суд удовлетворит нашу просьбу.

— А что там с северянами и Толстым? — подал голос Тарас Иванович. — Я слышал, что Иван пытался разбить их статуи?

— Иван разбил статую Ингвара, — подтвердил Яков Иванович, но как ни старался, не смог даже поцарапать статуи Фроста и Бранда. Совет попечителей рекомендовал поставить их в главном зале, чтобы они служили вечным напоминанием, — он откашлялся и процитировал, — «глубокой, всеобъемлющей вины, лежащей на каждом ученике и педагоге княжеской гимназии»!

— Но Михаил предоставил убедительные доказательства! — возразил физик. — К тому же статуи напитаны такой мощью, что у меня волосы на спине шевелятся. За одно только владение таким артефактом можно угодить на рудники!

— Михаил официально признан виновным в убийстве северянина, — мрачно отозвался директор, — поэтому суд не стал рассматривать собранные им улики.

— И на него повесили ещё и Пылаева! — закончил Демид Иванович. — Но это же бред!

Директор пожал плечами и ничего не стал говорить.

— Кстати, меня одного смущает наличие у Михаила лазерного пистолета? — подал голос Тарас Иванович.

— Тренировочный пистолет «Малютка», подарок паладина, — тут же отозвался Демид Иванович. — Кстати, он отдал его Милославу и Филиппу Крудау. И теперь двое первашей могут пользоваться высшими технологиями.

— Куда катится этот мир, — покачал головой физик. — Ведь мы только-только разобрали устройство арбалетов и пневматических винтовок!

— Коллеги, — Святозар Иванович поднялся со своего мест, отчего все разговоры и обсуждения тут же затихли. — Мне бесконечно тревожно за Михаила и я каждый день молюсь за посмертие ушедших гимназистов, но мы сделали все возможное и невозможное, остальное — в руках судьбы.

— Но есть то, — со своего места поднялся Демид Иванович, — то, что мы не можем оставить без внимания. А именно поведение Ольги Ивановны!

Яков Иванович вздохнул, но прерывать коллег не стал. Они были в своем праве.

— Господа, — Ольга Ивановна поднялась со своего места. — Что вас интересует?

— Зачем? — классный руководитель Михаила мрачно посмотрел на магиню.

Ольга не стала включать дурочку и переспрашивать «Что зачем?». Вместо этого она горько усмехнулась.

— Я побоялась, что Толстой покинет гимназию.