Где бы ты ни был - Джеймс Ганн Страница 3

– Само по себе, говорите?

– Ну да. Что, не верится? Я бы тоже не поверил, кабы сам не видал и не испытал на себе. – Дженкинс потер свою шишку. – Такое и раньше случалось, лет пять-шесть как началось. Стала Эб в возраст входить, оно и…

– Ей же всего шестнадцать.

Дженкинс, посмотрев через дверь на машину, снизил голос до хриплого шепота:

– Какое там, за восемнадцать перевалило. Это она просто выглядит как малявка… вы уж не выдавайте меня.

Единственная уцелевшая тарелка слетела с полки и разбилась у самых ног Дженкинса. Он отскочил и затрясся еще сильнее.

– Вот, видали?

– Упала, – сказал Мэтт. – Бывает.

– Околдовали ее, вот что. – Дженкинс судорожно глотнул из бутылки. – Может, я ей плохим отцом был. Как мать померла, так она и давай чудить. Не сказать, чтобы только к худу: за водой мы давно не ходим, бочка у веранды завсегда полная. Но как заневестилась она да начала из-за ухажеров переживать, жизни не стало вовсе. Люди нас стороной обходят, вещи скачут по всему дому – на стул и то страшно сесть. Мочи уж нет, сынок! – Глаза Дженкинса, к ужасу Мэтта, налились слезами. – Выпить и то больше не с кем, да и в страду никто не поможет. А у меня спина больная, утром иной раз с постели трудно подняться. Слушай, сынок: ты человек городской, ученый и Эб вроде бы приглянулся. Забрал бы ее с собой, а? – Мэтт попятился к двери. – Она знаешь как хорошо готовит, сковородка у ней точно к руке приросла. Я ж не прошу тебя жениться, это не обязательно.

Мэтт продолжал пятиться, мотая головой что есть силы.

– Вы с ума сошли. Не могу же я увести девушку просто так. – Он уже собрался улепетнуть, но тяжелая рука удержала его на месте.

– В наших краях всякий, кто провел больше двадцати минут наедине с девушкой, обязан на ней жениться. Тебя я, поскольку ты приезжий, не заставляю, но Эб ведь сама от меня ушла, и незачем было обратно ее везти. Знаешь, сколько ест эта девка? Больше меня.

Мэтт достал из бумажника двадцать долларов.

– Вот, держите. Это немного скрасит вам жизнь.

Дженкинс потянулся было к деньгам и отдернул руку.

– Не. Ты ее привез, ты и увези.

Мэтт, содрогнувшись, добавил еще одну двадцатидолларовую бумажку.

Дженкинс, обильно потея, зажал банкноты в ладони.

– Ладно, уговорил.

Мэтт, точно вырвавшись из сумасшедшего дома, рванул дверь машины.

– Вылезай, все в порядке.

– А как же па?

– С этих пор он будет для тебя нежным отцом. До свидания.

Эбигейл вышла и зашагала к веранде. Дженкинс съежился и как-то сразу уменьшился.

– Мерзкий, грязный старикан, – сказала она, проходя в дом. Он хотел опять глотнуть из бутылки, но та загадочным образом опрокинулась над его головой и вылила весь бурбон ему на макушку.

Дженкинс, став еще больше похож на Нептуна, устремил скорбный взгляд на Мэтта. Тот поскорей развернулся и выехал со двора. Оптический обман, несомненно. Не может бутылка висеть в воздухе без всякой поддержки.

Гай дал ему подробные указания, как найти хижину, но Мэтт колесил по горам уже два часа и зверски проголодался.

На четвертом заходе ему вроде бы попался подходящий под описание домик, только там, судя по свету в окнах, уже кто-то жил. Мэтт подъехал к нему по крутой аллее, надеясь хотя бы дорогу узнать.

У двери его встретил запах поджаренного бекона. Мэтт постучался, глотая слюнки. Вдруг и поужинать пригласят?

Дверь открылась.

– Чего вы так долго?

– Нет… – заморгал он. Прямо как в старом водевиле, где пьяный раз за разом стучится в один и тот же гостиничный номер и под конец жалобно спрашивает: «Вы что тут, все номера занимаете?» – Что ты здесь делаешь? Как ты…

Эбигейл втащила его через порог. Чистота, все сияет, обе нижние койки аккуратно заправлены, на столе два прибора.

– Па передумал, – объяснила она.

– Это нечестно. Я ему дал…

– Вот, держите. – Она достала из кармана две скомканные двадцатки, добавив к ним доллар и тридцать семь центов мелочью. – Па прислал бы больше, да нету. Он харчами добавил.

Мэтт тяжело опустился на стул.

– Я не говорил тебе, где эта хижина. Я сам не знал где. Как же ты…

– Я это умею – места находить и вещи потерянные. Как кошка.

– Но как ты сюда добралась?

– Приехала. – Мэтт невольно покосился на стоящую у стенки метлу. – Па мула мне дал. Я его отпустила, он домой сам вернется.

– Нельзя тебе оставаться здесь. Это попросту невозможно!

– Тише, мистер Райт. Ма всегда говорила, что не стоит ничего решать на пустой желудок. У меня ужин готов – оголодали уже небось.

– Решать тут нечего, – огрызнулся Мэтт, глядя, как она ставит на стол поджаренные ломти бекона под сливочным соусом, кукурузные початки, пышные бисквиты, масло, домашний джем, ароматный кофе. Разрумянившись от плиты, она стала почти красавицей. – В рот ничего не возьму, – сказал он.

– Чепуха, – отозвалась она, наполняя его тарелку.

Бекон таял во рту. Мэтт начал есть и убедился, что все здесь, впервые на его памяти, приготовлено точно так, как он любит.

Сытый и довольный, он откачнулся назад, закурил сигарету.

– Будь время, испекла бы вам персиковый пирог, – сказала Эбигейл, наливая ему третью чашку кофе. – Он у меня хорошо выходит.

Мэтт лениво кивнул. Неплохое возмещение за…

– Нет! – Стул хлопнулся на все четыре ножки. – Не пойдет. Нельзя тебе здесь оставаться. Что скажут люди?

– Да кому какое дело. Па вон все равно. И потом, я могу сказать, что мы поженились.

– Не надо, – прохрипел Мэтт. – Пожалуйста.

– Позвольте мне остаться у вас, мистер Райт. Я стряпать буду и все такое. Никаких хлопот вы от меня не увидите, честное слово.

– Слушай, Эбби. – Он взял ее за руку, на удивление мягкую. Она скромно потупилась. – Ты славная девушка и готовишь лучше всех, кого я знаю. Со временем станешь кому-нибудь хорошей женой – зачем тебе губить свое доброе имя, живя здесь с одиноким мужчиной? Ты должна немедленно вернуться к отцу.

Она будто помертвела и прошептала чуть слышно:

– Хорошо, будь по-вашему.

Мэтт, опьяненный внезапным успехом, открыл перед ней дверь, усадил в машину, сел сам. Эбигейл забилась в уголок и на него не смотрела. Ему стало стыдно, как будто он ударил ребенка. Бедняжка, подумал он – и приказал себе не валять дурака.

Он нажал на стартер, но машина не заводилась: мотор работал на холостых оборотах.

Он покосился на Эбигейл. Да нет же, что за нелепость. Она не выходила из дому после его приезда. Он стал настоящим параноиком, когда ее встретил, – нельзя же все сваливать на несчастную деревенскую девушку. И хватит жать на кнопку, так и аккумулятор посадить можно.