Четки - Рафал Косик Страница 3

Дома и виллы стояли здесь окруженные лесом, а ведь они только что выехали с Кабат. Жилье здесь, должно быть, стоило целое состояние. Послушный приказам Бульдога, он несколько раз повернул, пока дорога не привела их к заброшенному ангару. Может, это старая фабрика, может, закрытая техстанция для автомобилей. Они заехали внутрь. Там в глубокой тени стоял большой черный Олдсмобиль. Харпад остановился в указанном месте.

— Вылезай.

Он тянул время, чувствуя, что сейчас станет еще хуже. Но альтернатив у него не было, и он открыл дверь. Под подошвами захрустел мелкий камень и осколки стекла. Если в этой части Варшавы царила жара, значит в Белянах сейчас ливень.

Теперь он увидел двоих мужчин, напоминающих горилл. Еще двоих, скорее всего, он просто не видит. Чрезмерная элегантность их костюмов контрастировала с отвратительностью декораций. Бульдог вышел из Триумфа и показал себя во всей красе или, точнее, ее отсутствии — толстый недомерок в сером плаще. Короткие вьющиеся волосы блестели, словно намазанные допотопным гелем для волос, хотя могли быть всего лишь жирными. Он оперся о Триумф, закурил сигарету и кивком головы показал Харпаду на черный лимузин. Один из горилл сказал что-то в устройство на запястье. Двери машины открылись, сумрак внутри салона был еще темнее. Нюхач сглотнул и двинулся в сторону черной дыры, стараясь не выглядеть напуганным. Не получилось — ноги едва его слушались. Он вдруг понял, что эти ребята думают о нем то же самое, что и он о Крысе. Они даже не проверили его — знали, что от него не будет проблем.

Прохладный салон лимузина пахнул идеально выделанной кожей, дорогим табаком и еще чем-то, что Харпад не распознал. Он опустился в глубокое кресло, и двери захлопнулись за спиной, оставляя его почти в полной темноте. Через мгновение он заметил дискретор в подлокотнике, положил в него коммуникатор и закрыл крышку, чтобы никто не мог подслушать разговор.

Он ждал, чувствуя, как у него ускоряется пульс. И вздрогнул, когда тишину прервал голос:

— Создаешь конкуренцию.

Это был голос, которому не нужно кричать, чтобы достичь своей цели. Харпад вытер потные ладони о брюки. Конкуренцию? Из того, что ему было известно, в Варшаве у него не было конкурентов. Было несколько обычных мошенников, которые не проверяли ПО, потому что не умели. Чтобы взломать базу g.A.I.a., нужно иметь вживленный чип, только так можно обмануть защиту. Локализация серверов g.A.I.a. хранилась в строгом секрете. Невозможно проникнуть туда с помощью обычного кабеля и скопировать данные.

— Если вы меня сюда притащили, то знаете, чем я занимаюсь, — он наконец решился ответить. — Значит, знаете также и то, что в этом городе у меня нет конкурентов.

— В Варшаве на нас работает больше ста нюхачей.

— У них нет доступа в базу данных g.A.I.a. Его нет даже у полиции, Надзора и Провокации. Это автономная система. Эти нюхачи не могут…

— Качество их услуг не очень нас интересует, — голос невидимого собеседника не терпел возражений. Волчий голос, принадлежащий хищнику. — Нам важна их преданность. Мы заботимся о своих друзьях. Чего тебе не хватает в жизни? Некого трахать? Получишь.

— Я не нуждаюсь в посредничестве в подобных вопросах. Хотите, чтобы я делился доходами? — он спросил о том, чего боялся уже давно.

— Твои сраные доходы нас не интересуют. Хреново, когда единственный настоящий нюхач работает на себя. Мы ожидаем от тебя чего-то другого.

Харпад задержал дыхание, вглядываясь в темноту.

— Чего же? — тихо спросил он.

— Тебе пора, — услышал он. — Сегодня забираешь Марысю.

* * *

Крыса, Бульдог, Волк. Люди — это животные. Харпад стоял перед серым зданием на Повисле ^[1], опираясь на капот Триумфа. Ему очень хотелось закурить. Несолнце пробивалось через Облако, которое с этой стороны было немного тоньше. Пот стекал по спине, и причиной тому была не только жара. Но он не снимал куртку, взглядом постоянно обращаясь к часам. Он вписал в коммуникатор просьбу назначить время визита в техсервис для смены замка в Триумфе, выбрал первый попавшийся из списка и подтвердил. «Климек — комплексные ремонты авто». У него не было сил проверять отзывы клиентов. Он знал, что делает это только для личного успокоения. Он также отправил два сообщения Крысе. Оба не дошли.

Есть! Черноволосая девочка выбежала вместе с другими детьми на школьный двор. Выйти могли только те, чьи опекуны, а точнее их ID-чипы, находились в радиусе действия сканера. Машин было немного. Большинство опекунов приходили пешком от ближайшей станции метро.

Марыся кинулась ему на шею. Он поднял ее на руки. Почувствовал, что она становится все тяжелее, а он все слабее. Неделя Харпада длилась четырнадцать дней, поэтому у него сегодня воскресенье.

— Поедем в зоопарк? — спросила она.

— Немного попозже. Сейчас мне нужно закрыть одно дельце.

— Ну пап… — этому жалостливому взгляду невозможно было сопротивляться.

Он вздохнул и посмотрел в сторону. Прошел час с того момента, как он вышел из кафе. Вероятность того, что Крыса все еще ждет его, стремилась к нулю. Наверняка он уже убежал в свою норку, чтобы скрутиться в клубочек от страха. Тем лучше. Он не имеет права втягивать дочь в свои дела. Крысу нужно будет найти и передать ему прискорбную информацию. Конкретику он предпочитал не высылать в текстовом сообщении. Но это может подождать. Марысю он видел раз в две недели.

— Поедем, — улыбнулся он, забрасывая ее ранец в машину. — Хочешь сидеть спереди?

У девочки загорелись глаза. Без лишних слов, как будто опасаясь, что папа передумает, она заскочила на переднее сиденье. Это, конечно же, нелегально. Она родилась в голубой год, то есть ей всего девять лет. Дети в этом возрасте должны ездить сзади в специальном самозатвердевающем под действием веса коконе. Однако через темные стекла, если автомобилем управлял автопилот, ничего не было видно, а по поводу уличных камер при выходе из машины можно не переживать. На уровне подсознания он знал, откуда и под каким углом на него смотрят. Такая уж профессия.

Как только машина тронулась по запланированному маршруту, запиликал коммуникатор. Харпад посмотрел на экран. Конечно же она. Уже напомнила, что время у него до пяти, и ни минутой больше. Его ждет еще несколько таких же сообщений, чтобы не забывал, насколько дерьмовая у него жизнь. Мать Марыси перестала за ним следить, но угроза обвинения в домогательстве к дочери до сих пор висела в воздухе. Год назад она написала напрямую, что он должен исчезнуть из ее жизни и жизни их дочери, иначе она сделает из него педофила, чудовище, монстра, использующего ребенка. Единственное, что останавливало эту стерву, — перспектива потерять неплохой доход. Он платил за Марысю в три раза больше, чем потребовал бы суд.

К счастью, из-за слишком маленькой емкости каналов беспроводной связи коммуникаторы не позволяли передавать голосовые сообщения. Только это удерживало его от высказывания всех накопившихся оскорблений. На совместное воспитание дочери им должно было хватать простых ТС — текстовых сообщений.