Неназываемый - А. К. Ларквуд Страница 3

Ксорве волновала отнюдь не теология, а зоркие глаза послушниц, но все же она посмотрела на него. Как это необычно – видеть взрослого без клыков. Из-за их отсутствия его лицо казалось таким простодушным и открытым, что по нему трудно было понять, о чем он думает.

– Благодарю тебя за потворство моей любознательности, – продолжил он.

Ксорве уставилась на него. Принимать благодарность за пророчество было нелепо и даже неприлично. Все равно что поблагодарить бутылку после того, как нальешь себе бокал вина.

– Надеюсь, тебя это не затруднило, – сказал он. Она покачала головой. – Жаль, я не могу объяснить, как много для меня значит эта информация. Я провел столько лет, изучая историю Реликвария – и даже не надеялся, что он мог сохраниться фрагментарно, не то что целиком, – но я не буду надоедать тебе давней историей. Мне всегда кажется, что людям интересны мои поиски, хотя я постоянно получаю подтверждение обратного, – улыбнулся он. – Не уделишь ли ты мне еще немного времени? Настоятельница сказала, что ты можешь проводить меня в архивы.

Переплет одной из книг в библиотеке Дома Молчания был сделан из кожи убитого короля – по крайней мере, такие ходили слухи. Здесь хранились зашифрованные книги, книги из обсидиана, книги из китовых шкур. Атласы стертых с лица земли городов и разрушенных миров. Бесполезные карты, указывающие местоположение любых ныне забытых сокровищ, словари для каждого ныне мертвого языка. Библиотека Дома Молчания представляла собой памятник хаосу.

А еще здесь было тепло и уютно, потому что хранительница архивов вытребовала у Ангвеннад двойную порцию дров.

Когда Ксорве в сопровождении Белтандроса Сетеная вошла в комнату, хранительница сидела за столом. Ее звали Оранна. Она была довольно молодой: Ксорве помнила, как из служительницы она стала жрицей. Ее глаза были цвета пчелиного воска, а клыки она украсила серебряными наконечниками. Оранна не взглянула на вошедших, но прекрасно знала, кто здесь: этому трюку она выучилась еще будучи послушницей, и он не подводил ее до сих пор.

– Ну что же, – сказала Оранна, – Реликварий Пентравесса. Спроси вы меня о нем вчера, я бы ответила, что вы обратились по адресу.

– А сегодня? – спросил Сетенай.

– А сегодня выяснилось, что, вопреки любой логике, Реликварий еще существует. А тому, что существует, здесь не место. Здесь можно отыскать правду только о мертвых – или о том, что обратилось в прах.

– Жаль, – отозвался Сетенай, блуждая вдоль полок. Руки он засунул в карманы своего кошмарного плаща, будто пытаясь удержаться от прикосновения к книгам. – Но мне все равно хотелось бы ознакомиться со сведениями о Реликварии. Пусть даже все это ложь.

Оранна слегка нахмурилась.

– Ксорве, – позвала она, – хватит торчать у двери, подойди и сядь у очага.

Ксорве послушалась и села, глядя как сноп искр лижет полено. Когда она была совсем малышкой, Ангвеннад рассказывали ей о бесятах, живущих в очаге и дерущихся из-за золы. Теперь эти воспоминания причиняли боль. Лучше оставить все это позади.

Она села и вполуха слушала беседу Оранны и Сетеная. Хотя хранительница и без того не любила доставать книги, а ее неприязнь к страннику была ощутимой, она все-таки открыла тяжелый фолиант в поисках нужной записи.

– Считается, что Реликварий Пентравесса оставляет следы в мире – так же как серп оставляет за собой скошенную траву, – прочла она. – Ищите их внимательно. Слушайте истории о необычайных происшествиях, ужасающих совпадениях, событиях, изменивших ход вещей. Так вы сможете проследить путь главного творения Пентравесса сквозь ни о чем не подозревающий мир. В этом и заключается природа проклятия Реликвария.

– Его подгоняют алчность и властолюбие, – заметил Сетенай, как будто тоже читал. – Неудачи, неосмотрительность, нежелательные последствия следуют за ним, – он улыбнулся Оранне, – но сопротивляться самой идее невозможно.

Ксорве подняла голову и заметила взгляд, которым обменялись хранительница архивов и маг – словно два шпиона случайно встретились на улице и узнали друг друга, а затем исчезли в противоположных направлениях. Привычная настороженность сменяется изумлением, радостью, страхом, – а мгновение спустя все уже идет своим чередом.

После этого Ксорве лишь один раз видела Белтандроса Сетеная в Доме Молчания. Он жил в гостевом крыле, то и дело заглядывал в библиотеку, и, насколько она могла судить, никому не мешал. Все время Ксорве было поглощено подготовкой к приближающемуся дню. У этой церемонии не было названия. В своих мыслях Ксорве называла ее ЭТОТ ДЕНЬ. Она проводила часы в молитвах и размышлениях. Вместе с настоятельницей читала «Книгу Небытия» и «Сон о Мухоморе». Как предписывали книги, она постилась и жгла лотос.

Все эти приготовления изнуряли ее. Поначалу каждую ночь она засыпала, и сон ее был подобен смерти. Затем она стала то и дело просыпаться от ужаса, как будто только теперь осознала, что именно ее ждет. Как будто это не объяснили ей давным-давно. В свой четырнадцатый день рождения она должна будет подняться к Святилищу Неназываемого – и на этом для нее все закончится.

Настанет лето. Найдется другая Избранная невеста. Послушницы обзаведутся коренными клыками, принесут клятвы и станут служительницами. Мир будет продолжаться – без нее.

Как-то раз ночью она встала со своего ложа, не в силах больше лежать, и вышла в коридор. Вот она – я, думала Ксорве. Я через две недели. Вот я поднимаюсь к Святилищу. И наступает конец. Вот что меня ожидает. Имя твое забудется, и ты станешь моей невестой.

Каменные плиты холодили ступни. Света нигде не было, но она знала Дом Молчания как свои пять пальцев. Ксорве поднялась по ступеням к библиотеке, думая о других ступенях, вырубленных в скале. Но затем ее внимание привлекла полоска золотистого света, пробивавшегося из-под двойных дверей библиотеки, и мысли ее обратились к теплому очагу, чудесному аромату сосны, правде о мертвых и о том, что обратилось в прах.

Ксорве тихонько вошла в комнату, стараясь не задеть скрипящую дверь. Ей почему-то казалось, что здесь не будет ни души. Она уже представляла, как в очаге горит огонь, и некому наслаждаться теплом и светом.

Но она сразу же осознала свою ошибку. Здесь были хранительница архивов и маг. Сетенай, сидевший возле очага, казалось, купался в отблесках пламени. Потрепанный плащ висел на спинке стула. Оранна как раз снимала том с дальней полки, но стоило только Ксорве войти, застыла, как кошка, пойманная врасплох при краже объедков. Ксорве попятилась, дверь за ней захлопнулась, и она растворилась в темноте.

Она сразу поняла, что стала свидетельницей чего-то недозволенного. Что бы ни делали эти двое в библиотеке, это не предназначалось для ее глаз, а за праздное любопытство здесь наказывали сурово.

За ее спиной раздались торопливые шаги. На стене чередовались пятна света и тени – кто-то спешил за ней с лампой в руках. Оранна без труда догнала ее.

– Что ты здесь делаешь, Ксорве? – спросила она шепотом, чтобы не потревожить ничей сон. До Ксорве дошло, что она не единственная нарушала правила. – Посреди ночи.