Ярослав Умный. Консул Руси - Михаил Ланцов Страница 3

864 год, 2 мая, среднее течение Западной Двины

Ярослав вдохнул приятный речной воздух и улыбнулся.

– Смотри-ка, нас уже встречают! – хлопнув его по плечу, заметил Бьёрн, а потом указал рукой на толпу «лесных бомжей», которые пытались кое-как поставить стену щитов силами практически ничему не обученного племенного ополчения. Это выглядело забавно. Даже для викинга, в среде которых строевая подготовка не практиковалась. Но уж что-что, а стену щитов они были привычны строить. Во всяком случае, посредством военных вождей, знающих толк в своем деле. Опытные.

– Боя не будет, – усмехнувшись, констатировал наш герой.

– Как так-то? Смотри, как они настроены. Им твое предложение явно не по вкусу.

– Предлагаю спор.

– Иди Фенриру в гузно со своим спором! – смешливо фыркнул Бьёрн. – Я уже один раз проспорил, когда был абсолютно уверен в своей правоте. А тут даже не стану пытаться…

Бьёрн проспорил. По прошлому году и проспорил. Говорил, что Ярослава один Харальд Косматый раскатает в тонкий блин, а уж в союзе с хазарами от него и мокрого места не останется. Однако нет, не вышло. Харальда правитель Рима… хм… тогда еще Гнезда, вынес играючи. А хазар не только разбил самым сокрушительным образом, но и поставил в безвыходное положение во время битвы семи воинств.

В какой-то мере ТАКОЙ успех Ярослава был случаен. Тщательно подготовлен, но случаен.

Сначала он разбил кагана у восточных ворот. Простая провокация, но каган на нее повелся. Видимо, не понимал возможности тяжелой пехоты. Он ведь с ней никогда не сталкивался, а рассказы про величие римских легионов для него проходили в формате сказок для детей. Однако сообразил, что к чему, очень быстро и даже конницу в бой не ввел.

Второй раз каган уже так не повелся на такую примитивную провокацию. И вместо атаки перешел к обороне, предлагая Ярославу отойти от стен со стрелками и предпринять натиск уже самостоятельно.

Но, когда наш герой подошел к стене щитов племенного ополчения, что стояло в западном лагере, надежды на легкую победу у него не было. Он был уверен – придется вступить в жесткий контакт. Будут потери. Возможно, большие. Однако своего он добьется. Но тут удача повернулась к нему самой сексуальной стороной, и парень не стал теряться.

Сначала со стороны леса вышло племенное ополчение восточных кривичей – второе воинство. Он его нанял, а не призвал как союзников, заплатил, выдав каждому клееный щит, клееный шлем ^[8] и легкое копье. И они вышли. Охотно вышли, плюнув самым энергичным образом на какое-то роптание недовольных.

Потом подтянулся отряд греческих наемников, что прислали ему в поддержку родственники, – третье войско. Они выходить не хотели поначалу, тем более что наш герой их специально не брал в поле, ибо не доверял. Но, увидев приближение непонятного отряда викингов, наемники выдвинулись, дабы прикрыть Ярославу спину и себе будущее. Ведь если Ярослава разобьют – им несдобровать. Но викинги оказались своими. Это Бьёрн привел своих союзников, чтобы если не помочь нашему герою, то хотя бы похоронить его с почестями. А увидев обстоятельства и верную победу его, охотно присоединился к общему празднику, став четвертым войском.

Пятым войском, что выдвинулось на поддержку Ярослава, стало ополчение тогда еще Гнезда. Их тоже вдохновил факт безусловной победы. Шестым войском оказались греческие добровольцы из числа экипажей кораблей, которых вывел представитель Василевса. Ну как же к верной победе не примазаться? Седьмым же войском оказались хазары, которых окружили и поставили в откровенно безвыходное положение.

Бьёрн тогда подивился ситуации. Но слово свое сдержал и по весне пришел к Новой Трое, где уже ждал Ярослав, да присягнул ему на верность и службу со своими людьми. ТАКАЯ победа, по его мнению, не могла случиться без личного участия богов. А значит, служить ТАКОМУ человеку – честь. Его сыновья и прочие люди согласились с ним. И даже более – пока он резвился в Северном море – отряд его разросся. Так что вместо пяти больших драккаров на слияние Каспли и Западной Двины подошло девять кораблей – к Бьёрну присоединилось еще четыре небольших отряда.

Дальше Ярослав со своими людьми загрузился на корабли и спустился по реке до ее среднего течения. Дабы навестить западных кривичей. Получилось очень плотно и тесно набиваться в драккары. Словно кильки в бочке. Но плыть недалеко и отдыхать можно на берегу. Так что – нормально. Викинги и сами так иногда поступали, когда требовалось быстро перебросить крупный отряд на небольшое расстояние вдоль берега.

И вот – они прибыли.

Западные кривичи не стояли у самой воды. Нет. Они выбрали довольно просторный заливной луг и заняли небольшую возвышенность. И встали там, упершись флангами в лес. Чтобы не обойти их было.

– Тишь на полях нильфгаардской страны, Эмгыр-император наделал в штаны… – задумчиво произнес Ярослав по-русски, рассматривая это воинство, что против него собралось.

– Чего? – не понял Бьёрн. – Я по-вашему не шибко разумею. – Потом он скосился на стоящего рядом с ним славянина, и тот тоже пожал плечами, дескать, ничего не понял. Напрягся. И, повернувшись вновь к Ярославу, спросил: – Ты на каком наречии хоть говорил?

– Смешно говорю. Ты сам видишь, что происходит?

– Ну… к драке, стало быть, собрались.

– Они боятся.

– С чего ты взял? По-моему, встали толково.

– Они встали глупо. Мы высадиться спокойно можем. А это недопустимо. Мы были бы слабы во время высадки. А так…

– Но их больше.

– И хазар было больше, и ребят Харальда. И что? Они-то уж точно про это знают. И надо быть настоящим поленом, чтобы считать себя лучше, чем та толпа, собранная хазарами, или тот отряд, что привел Харальд. Здравого объяснения для их поступка я не вижу. Но, если допустить, что они боятся, все становится на свои места.

– Думаешь, драки не будет?