Небесный шкипер - Антон Демченко Страница 3

Эх, и ведь даже весточки Хельге не подать, иначе вся затея с инсценировкой собственной смерти полетит ко всем чертям, а этого я допустить никак не могу. Не дай бог, прознают обо мне Завидичи с Несдиничами, о покое можно будет забыть навсегда. А что такое прятаться от всего и от всех, я помню по поведению своего старшего коллеги — мастера Федерико Боргезе. Бедолага, заперевшийся в Высокой Фиоренце, по-моему, просто утонул в собственной паранойе. Себе такой судьбы я не желаю. Тем более, что у меня невеста, команда и дирижабль. И всё это требует внимания, денег… и денег. Я же пока на мастерский знак не заработал, так что обеспечить достойную жизнь Алёне, сидя на одном месте, ещё долго не смогу.

— Что ты ворочаешься, Рик? — пробормотала сонным голосом, вроде бы уже давно задремавшая у меня на плече невеста.

— Да так… — вздохнул я в ответ.

— Волнуешься перед завтрашней встречей? — Алёна потёрлась носиком о моё плечо, обхватила руками за шею и, потянувшись, легонько коснулась моего уха губами. — Спи. Всё будет в порядке.

— Надеюсь, — пробормотал я в ответ, закрывая глаза. Ну, не объяснять же ей, что на меня просто воспоминания так не вовремя накатили? А встреча, устроенная Клаусом… не так уж она меня беспокоила. Раздражала, да. Но не более, всё же не в первый раз знакомлюсь с заказчиком, и прекрасно представляю, какой будет реакция на мой внешний вид, несмотря на то, что во всех документах мой возраст значится уже перевалившим за два десятка лет. Равно, как знаю, что ответить на возможные претензии по этому поводу. Рейтинг «Морая» — «Мурены» в реестре вендского каботажного флота мне в помощь. А он неплох. Да, выполненных заказов в нём значится всего лишь чуть больше двух десятков, зато нет ни одного провала. Ну а те рейсы, что не значатся ни в каких списках… кто знает, тот знает. А кто не в курсе, тому и не надо.

Поворочавшись с боку на бок, я всё же уснул, убаюканный тихим посапыванием Алёны, а утром был ею нещадно поднят ещё до девяти утра, отконвоирован в ванную, вымыт, выбрит и разбужен самым приятным из всех возможных способов. Именно в таком порядке. В общем, начало дня мне пришлось по вкусу, так что после весьма плотного завтрака, поданого нам в номер, я отправился на встречу с возможным заказчиком, будучи довольным и умиротворённым. А ещё, спокойным, как слон.

Деловое свидание Клаус назначил в порту. Здесь и в самом деле многое изменилось после очередной смены «хозяев» города. Но даже до бомбёжки и прихода корпораций, Меллинг не мог похвастаться ни размерами портовой зоны, ни её богатой инфраструктурой. Конечно, даже в те славные времена, когда в городе и не слышали о «Синей эскадре», порт не был так же мал, как посадочное поле приснопамятного Альбервиля, но и огромным транзитом Меллинг похвастаться не мог, принимая в день не больше двух-трёх каботажных «селёдок». «Киты» же и вовсе не особо жаловали наш город своим вниманием. Сейчас же, грузопоток вырос многократно, о чём говорит хотя бы тот факт, что перед тем, как повести «Мурену» на посадку, мне пришлось добрых полтора часа болтаться в нескольких километрах от города, на так называемом «внешнем рейде», в ожидании своей очереди. И всё это время я имел возможность наблюдать, как от длинных языков дебаркадеров взмывают в небо махины грузовых «китов», и заходят на посадку пассажирские «селёдки». О снующих туда-сюда мелких шлюпах и яхтах и вовсе можно промолчать.

Да, сменив подданство, Меллинг неожиданно стал довольно оживлённым местечком, через которое пошёл внушительный поток грузов. И вместе с оправляющимся от полутора лет разрухи городом, здесь выросли новые верфи и сопутствующая инфраструктура, ради чего новым властям пришлось не только серьёзно прижать разгулявшуюся после бомбёжки Меллинга криминальную шушеру, изрядно портившую реноме города, но и почистить ближайшую к старому порту часть китового кладбища, дабы освободить место под новые дебаркадеры и склады.

Собственно, именно поэтому, я и направился не в какую-то забегаловку в портовой зоне, где, как я помню, раньше проводились встречи «вольных капитанов» и заказчиков, не располагающих собственными конторами, а в специально отстроенный для этих целей павильон, находящийся недалеко от здания вокзала… так же не избежавшего перестройки.

Несмотря на временность этой постройки, возведённой из стали и стекла, она уже обрела своё собственное имя: «Зелёный павильон», за что следует сказать спасибо цвету стеклянных панелей, покрывающих полусферу ажурного купола, покоящегося на высоких, плавно изогнутых металлических балках… в которых я, с удивлением и невольным уважением к выдумке авторов конструкции, узнал «рёбра» старого высотника типа «Тайфун». Точно такого же, в котором я жил на китовом кладбище. А может быть и того же самого, кто знает…

Оказавшись в павильоне, я довольно быстро отыскал переговорную комнату с видом на пассажирские перроны, арендованную для нас Шульцем и… ничуть не удивился, обнаружив внутри лишь самого арендатора, с удобством расположившегося в глубоком кресле, с чашкой крепкого ароматного кофе в руке. Как и я, Клаус решил прийти на место встречи пораньше… Вполне понятный ход. Какое-никакое, а преимущество всегда на стороне принимающей стороны, за некоторыми исключениями, конечно, но в нашем случае о них и речи не идёт.

— Утро доброе, Рихард, — отсалютовав мне чашкой, произнёс Шульц сонным голосом.

— И тебе того же, Клаус, — кивнул я в ответ, присаживаясь в одно из свободных кресел у большого круглого стола, явно сделанного из слегка «облагороженного» куска обшивки дирижабля. — Не выспался?

— Да… — махнул тот рукой и, отставив чашку на край стола, яростно потёр ладонями лицо. — Отец обнаружил ошибку в бухгалтерских книгах, поднял ни свет ни заря и заставил перепроверять записи. Я уж, честно говоря, думал, что и вовсе на встречу опоздаю.

— Сочувствую, — кивнул я. — И как, нашёл ошибку?

— Ага, — усмехнулся встряхнувшийся Шульц. — У отца в памяти.

— Это как? — не понял я.

— Да просто, — Клаус потянулся, и усмешка на его лице превратилась в добродушную улыбку. — Старик просто забыл внести в гроссбух запись из кредитного блокнота. На шесть марок, если тебе интересно… а крик поднял, словно тысячи не досчитался.

— Герр Шульц? Крик? — изумился я. — Даже представить себе такого не могу. Он же у тебя, словно каменное изваяние! Истукан натуральный, уж прости за такое сравнение!

— Да ладно, сам знаю. Но то на работе, — уточнил Клаус. — А вот дома, среди своих… у-у-у, брат! Если отец не в настроении, домочадцы расползаются по углам и сидят тихонько как мыши, чтоб не спровоцировать бурю в стакане. И ладно бы старик просто орал. Он же, выдохнувшись, брюзжать начинает… и долго, чтоб ему икалось! Вот где самая гадость-то! Собственно, когда я выходил из дома, он как раз к этой фазе и подобрался. Теперь будет ворчать дня два, мотая нервы всем кто под руку подвернётся.

— А потом? — невольно улыбнулся я, слушая жалобы приятеля.

— А потом матушка не выдержит и достанет скалку, — ощерился Клаус и, хохотнув, договорил: — отец вздохнёт, нальёт рюмку коньяка, хлопнет её залпом и будет ещё два дня молчать. Обижено.