Киборг и его лесник - Ольга Громыко Страница 29

А потом этот друг-компаньон посмотрел на хозяина как на незнакомца и равнодушно свернул ему шею.

— Ты чего? — удивился Джек, распознав странную смену хозяйского настроения.

— Ничего, — проворчал Женька. — Смотри давай в окно, не тырит ли кто-нибудь наш лес!

* * *

За минувшие дни маскировочные елочки ожидаемо пожухли, и когда Женька потеребил одну из них за макушку, иголки с печальным шелестом посыпались вниз.

— Рой здесь, — велел лесник, показав возле пня, а сам взял вторую лопату и отошел к соседнему.

Часом раньше Женька с Джеком аккуратно выкопали на опушке девять крепеньких двухлетних саженцев радужной ели, которые сейчас томились в багажнике флайера, ожидая, когда им подготовят новые квартиры. Обильно простроченная корнями земля еле ковырялась, да и вообще пересаживать деревья в такую жарищу — не лучший вариант, но иначе они не успеют до зимы вступить в симбиоз с грибницей, без чего погибнут в первый же сильный мороз.

Женька зло тюкнул лопатой по очередному корню. Он любил сажать деревья, а потом наблюдать, как они растут, но неотступная мысль о цене пяти кубометров элитной древесины напрочь отравляла все удовольствие. Эдак скоро придется не получать, а платить деньги за возможность работать лесником!

— Чертов Кингшенг! — пробормотал он. — Посмотреть бы сейчас в твою бесстыжую морду… чем-нибудь тяжелым!

— Сходим посмотрим? — немедленно предложил Джек из-за спины.

— Иди ямку копай! — окрысился на него лесник.

— Я уже.

— Тогда копай следующую!

— Я и следующую уже.

Женька обернулся и убедился, что киборг не соврал.

— Ну сажай тогда!

— Ладно. — Джек принес из флайера первую елочку, покрутил ее над ямкой и крикнул: — А каким концом?

— Хорошо хоть спросил… — проворчал лесник, борясь с ощущением, что киборг его разыгрывает, мстя за беспричинно дурное настроение. — Ну, допустим, припремся мы к Кингшенгу, и что? Спросим, не он ли Ясековы сухарины украл? Пальцем а-та-та сделаем?

— Правильно, нечего к нему ходить! — с готовностью поддержал хозяина Джек. — Наверное, он сам уже раскаялся и больше так не будет.

— Да ёпт! — Женька так раздраженно воткнул саженец в ямку, что бедное деревце чуть не сломалось. — Неси давай воду!

Когда все девять елочек расселись по своим местам, обильно политые и подкормленные, леснику немного полегчало. При чем тут, действительно, киборг? Решение должен человек принимать, а не злиться на технику, что оно неудачное.

Сложив инвентарь в багажник, лесник тщательно отряхнул форму, сполоснул руки и лицо остатками воды из канистры и пригладил волосы.

— Летим к Кингшенгу, — сухо сообщил он, садясь за штурвал.

— Делать а-та-та? — заинтригованно уточнил Джек.

— Действовать по ситуации! — строго поправил его Женька.

* * *

Сверху ферма Кингшенга напоминала огромную пупырчатую пленку, придавленную кирпичом и несколькими камнями помельче, чтобы ветром не сдуло. Кирпичом был дом, камнями — хозпостройки, а пупырышками — длинные ряды круглых приземистых теплиц, обложенных черными солнечными батареями, — запас света и тепла на ночь. Ухаживать за таким хозяйством — куда более кропотливый труд, чем обрабатывать открытый грунт, зато урожай не зависит от капризов погоды и созревает раньше, а значит, продать его можно дороже. Поговаривали, будто Кингшенг использует низкопробные удобрения и стимуляторы, но магазины охотно брали его продукцию: красиво выглядит и долго хранится, а нижняя граница нормы — все равно норма.

— Нас засекли, — сообщил Джек, едва флайер приземлился перед пафосными красными воротами с крышей из пучков сухого хвоща.

— Откуда ты знаешь?

— Три скрытые камеры. Были направлены в разные стороны, но сразу сфокусировались на нас.

Женька пригляделся, однако камеры не зря назывались скрытыми.

— Может, просто автоматика сработала.

— Нет. — Киборг так пристально смотрел на ворота, что леснику стало не по себе.

— Ну и ладно, мы же не грабить его прилетели! — Женька решительно открыл дверцу и вышел. Джек тоже, и загонять его обратно, как возле магазина, лесник не стал — пусть создает хотя бы иллюзию моральной поддержки. — Держись за мной и не отсвечивай.

— И не собирался, — заверил его киборг. — Днем я и без подсветки прекрасно все вижу. А может, все-таки включить ее? Внушительней будет выглядеть, сразу понятно, что это не хухры-мухры, а DEX в боевом режиме!

— Еще чего не хватало! Никаких режимов, понял?!

— Так я режим и не буду, только подсветку. Человек все равно не отличит.

— Эй, я же тебе сказал…

Позвонить в домофон Женька не успел: ворота сами распахнулись перед нежданным, но издалека замеченным гостем. На пороге стоял Кингшенг собственной персоной — жилистой, узкоглазой и неизменно улыбающейся, а за ним — добрые две трети его многочисленных домочадцев, в основном женщины и дети.

— О-о-о, уважаемый лесник Леший! — Фермер наметил почтительный поклон, одновременно протягивая гостю правую руку. — Как я счастлив, что ты почтил меня своим визитом!

Традиционная велеречивость Кингшенга всегда сбивала Женьку с панталыку. Фиг знает, что на такое отвечать, обычное «здравствуйте» как-то бедно смотрится, а подделываться под стиль глупо. К тому же сейчас леснику хотелось загибать совсем другие многоэтажные конструкции.

— Добрый день, Кингшенг, — сдержанно сказал он. — Вообще-то я к тебе по важному делу.

— Тогда тем более заходи, буду рад услужить!

Заполучив Женькину руку, фермер мягко, но настойчиво, будто крибита подсекал, втянул гостя во двор. Родня радостно загалдела, плавно окружая лесника с киборгом, как стая сыроежек. Возле Джека, даже «не отсвечивающего», просвет был вдвое шире; похоже, благодарить за это следовало Степановну, которая, несмотря на главную новость дня, поднатужилась и таки растрепала о пополнении лесниковского инвентаря. Ребятня пялилась на киборга с боязливым восторгом, взрослые — настороженно, Кингшенг демонстративно обращал внимание только на Женьку.

— Как твое драгоценное здоровье? Не тревожит ли оно тебя в последнее время? — проникновенно спросил он, с такой тревогой заглядывая леснику в глаза, что тому стало не по себе.

— Все нормально, а что?

— По-моему, ты сильно исхудал, — сочувственно пояснил Кингшенг. — Вон как форма обвисла.

Женька разом, с удвоенной силой, ощутил все неудобные складки.

— Она просто новая, не усела еще!

— О, тогда прими мои извинения! — Фермер рассыпался в оных, но Женька успел увидеть (или нафантазировать) сдавленную ухмылку Джека и стряхнул сладкозвучные чары.