Наследие Артанов - Вячеслав Вигриян Страница 29

– За мной! – К счастью, дважды повторять не пришлось. Махама повиновалась беспрекословно, не потеряв на раздумья ни единого лишнего мгновения. Спрашивается: ну чем не идеальная женщина?

Рванули мы прямиком через цветник, перемахнули небольшую оградку и понеслись дальше, минуя очередной ряд деревьев. Парк мало того, что действительно оказался небольшим, так еще и закончился как-то внезапно, словно обрубил его кто-то, не озаботившись понаставить предупредительных знаков. Дескать: не щелкай клювом – дальше автострада. Повезло, действительно повезло. Патрулей поблизости никаких нет, автомобили движутся широким плотным потоком. Останавливаться вот только никто желания особого не изъявляет, опасаясь то ли нашего растрепанного вида, то ли окровавленного тесака Махамы, который она очень некстати выдернула из ножен. Наоборот – даже скорости прибавляют некоторые особо несознательные граждане. Внимание мое отвлек какой-то шум, доносившийся с неба. Ба! Оказывается это наши старые знакомцы! Ну надо же, радость какая! И как только вычислить умудрились?

– Сдавайтесь, сопротивление бесполезно! При попытке малейшего движения будем стрелять на поражение!

Лиц я их не вижу – далековато все-таки, но знакомые обводы аппарата и жерла спаренных орудий говорят сами за себя. Уверен, это те самые ребята, которые охотились за нами еще в здании.

Истошный визг тормозов, и падение чьего-то тяжелого тела. Махама!!! От увиденной картины на глаза мои наворачиваются непрошенные слезы, я бегу туда, к ней. Знаю, что до дороги не добегу, знаю, что сейчас с неба посыплются снаряды в мою незащищенную спину, но знание это отчего-то не волнует, а просто принимается как данность.

– Махама, ну что же ты творишь-то, глупая? Ну слава тебе, Господи, ты жива! – Я баюкаю на коленях ее голову, стараясь не смотреть на неестественно вывернутую третью ногу, нижняя часть которой так и продолжает торчать из-под бампера сбившего ее автомобиля. – Зачем, зачем ты сделала это!

– Илья хотеть, чтобы Махама поймать попутку. Махама поймать. – Лицо Махамы неестественно спокойно, черты его стали какими-то мягкими, умиротворенными. Исчезло из него все наносное, лишнее, все то, что заставляет живущих карабкаться по пирамиде жизни, падать с нее, а потом повторять свои попытки снова и снова, невзирая на то, что в кровь разодраны колени.

– Махама…

– Илья уезжать, – сказано это тоном, не терпящим возражений, но почему-то именно этот тон и выводит меня из себя, приводит в состояние близкое к бешенству.

– Ну уж нет, хрен тебе!!!

Я уже не сижу, голова Махамы вновь покоится на гладком дорожном покрытии. Ноги же сами несут меня к машине. Рывок – и дверь со стороны водителя открыта. На меня смотрит пара перепуганных глаз, дрожащие руки вытянуты вперед в тщетной попытке защититься, огородить себя от страшной, неотвратимо надвигающейся фигуры. Водитель – женщина. Этот факт отчего-то слегка охлаждает, притупляет мой гнев, и кулак, занесенный для удара, в последний момент опускается.

– Я не хотела, правда. Это существо само прыгнуло мне под колеса!

– Просто заткнись и помоги.

Тело Махамы, с виду такое массивное, на поверку оказывается не слишком тяжелым. Вдвоем нам удается запихнуть его в салон, и мы тотчас же трогаемся с места. Странное дело – по нам никто не стреляет. Более того – глянув в зеркало заднего вида, я понял, что от преследующего нас механизма и след простыл. Что здесь происходит, черт побери?

– Куда ехать?

– Прямо.

Женщина искоса поглядывает на меня своими карими глазами, явно не зная, как себя со мной вести: то ли как с потерпевшим, то ли как с террористом. А затем над городом начинает сотрясаться небо.

* * *

Карам стоял у каюты своей дочери, в который раз прокручивая в голове тщательно отрепетированную речь. Морщился по-стариковски, тянул руку к двери, твердо намереваясь постучать, но отдергивал ее вновь и вновь с таким видом, словно та была выполнена не из обычного бронепластика, а из какой-то доселе неведомой науке раскаленной субстанции. Наконец решился таки, переступил порог после того как она отошла в сторону, да так и замер на месте.

– Проходи.

Эльвианору было не узнать: форменная юбка, белоснежная блузка. Китель с погонами блиц-адмирала пока не застегнут, он просто наброшен на плечи. На лице – ни следа косметики. Роскошные волосы уже не рассыпаны небрежно по плечам – они стянуты в тугой «конский» хвост, что делает такой знакомый облик дочери еще более чужим, непохожим на тот, засевший в памяти образ, который он так трепетно хранил в себе, извлекая его в основном лишь в те минуты, когда было особенно туго.

– Эльви, детка…

– Если ты вновь пришел убеждать меня отказаться от разработанного нами плана, то сейчас мы оба попросту потеряем драгоценное время. – Глаза дочери были холодны. Голос – тоже. Казалось, еще минута промедления и она выставит его вон. Его – из его же собственной каюты, которую он предоставил в ее распоряжение и теперь, похоже, начинал уже сожалеть об этом.

– Госпожа блиц-адмирал, впредь я бы посоветовал вести себя сдержаннее в присутствии старшего по званию. Надеюсь, намек ясен, повторять не потребуется?

– Никак нет, Ваше…

– Для вас просто господин Карам. – Голос его был строг, однако легкая улыбка так и норовила проявиться, грозя поставить под сомнение и без того эфемерную надежду на успешное завершение такого непростого для него разговора. – Да, не скрою, я пришел в последний раз попросить вас одуматься. Флот через двадцать минут выйдет в заданные координаты, еще через тридцать четыре минуты мы окажемся в зоне огневого контакта как с флотом Фаркона, состоящим из восьмидесятидвух тяжелых гелиостропов различных модификаций, так и с четырьмя боевыми орбитальными станциями. Хотелось бы напомнить также и о наличии автоматического оборонительного комплекса из пусковых установок на поверхности самой планеты. Я сам, лично, следил в свое время за его постройкой, а потому прекрасно осведомлен что тактико-технические характеристики выпускаемых им ракет позволяют уничтожить большую половину из имеющихся в нашем распоряжении машин десанта еще в стратосфере.

– Я знаю. Мы все это обсуждали уже не раз.

Взгляд Карама переменился, теперь в нем сквозила толика гнева, смешанная с чувством глубокой досады:

– Ты понимаешь что ставки слишком высоки? Это моя жизнь, твоя жизнь, жизни тех немногих подданных, которых мы успели собрать под свои знамена за столь короткий промежуток времени. Это будущее народов, рас, всех разумных существ, населяющих одиннадцать планетарных систем которые находились и, надеюсь, будут находиться под моей юрисдикцией снова. Ты это понимаешь? И все ради кого? Ради какого-то безвестного пришельца, нищего, с планеты, выговорить название которой – и то проблема?

– Он не нищий, – Эльвианора и сама уже начинала потихоньку закипать.

– Правда? Тогда кто? Каков его социальный статус?