Джонни Оклахома, или Магия крупного калибра - Сергей Шкенев Страница 29

Посол неимоверным усилием воли справился с эмоциями и поклонился:

– Простите, Ваше Величество, но мне нужно…

– Утюг забыли выключить?

– Что?

– Уже ничего. Аудиенция закончена.

* * *

Граф Форбарра убедился, что за посланником империи плотно закрыли двери, и принялся рассуждать вслух:

– Итак, чем нам выгодна сложившаяся ситуация? Если не учитывать прибыль от продажи ржавого хлама из арсеналов, то ничем. Разве что будущие трофеи недорого скупать, но… Но кто их продавать будет, если вся добыча уйдёт в оплату за поставленное нами оружие? С другой стороны, ослабленная волнениями в Галлиполиде империя на некоторое время перестанет… А толку? Её армия закалится в боях и получит необходимый опыт, что сыграет против нас. То есть выгоды нет! Но если ты, дядя, обращаешь на это пристальное внимание, то она есть. А где?

Король слушал племянника и молча улыбался. Фридрих замечательный полководец, лишь немного не дотягивающий до гениального, а вот политик из него никудышный. Неужели не может понять, что любое уважающее себя государство должно подкладывать свинью соседям просто из любви к искусству? Да так подкладывать, чтобы те радовались щедрому подарку и просили добавки. И в идеале – померли от несварения желудка.

В принципе Его Величество ничего не имел против империи и с удовольствием жил бы с ней в мире и согласии. Маленькому Груманту трудно тягаться с раскинувшейся почти на половину известного мира державой. Но так уж получилось… нельзя оставлять безнаказанным болезненный удар, а то сам себя уважать перестанешь. На мнение соседей наплевать, но им наглядный урок тоже не помешает.

– Фридрих, всех галлиполийцев из нашей армии сведёшь в один корпус.

– Но у нас в армии их нет.

– Это ты так думаешь! А если поискать, то при желании кого хочешь можно найти, хоть бывших подданных абиссинского негуса. Стоит только сильно захотеть.

Граф быстро сообразил:

– Точно, соберу всех черноволосых и носатых, выдам каждому имперские дворянские грамоты…

– Документы необязательно. Они в Груманте необходимы, а в империи благородному человеку принято верить на слово.

– Да? Не знал… Тогда назначу наследников последнего герцога Галлиполиды. Как думаешь, штук пять хватит?

– Должно хватить.

– А как звали последнего?

– Их там трое было, и все они погибли в устроенной ими самими войне за герцогскую корону.

– Придётся больше наследников назначать. А меня добровольцем отпустишь?

– Нет.

– Плохо, – вздохнул граф. – Хотел пушки с собой взять, а кому другому ты их не доверишь.

– С ума сошёл? – удивился король. – Никто не должен заподозрить наше участие в восстании, а ты собираешься использовать оружие, однозначно указывающее на Грумант.

– Я просто предположил…

– Забудем об этом. Тем более сейчас в империи находится виконт Оклендхайм с супругой, а их совместное разрушительное действие превосходит любые пушки в любых количествах. Мы постараемся сделать так, чтобы императору пришла в голову мысль отправить на подавление восстания студентов тамошнего Университета. У тебя есть агенты влияния в непосредственной близости от Его Императорского Величества?

– Обидеть хочешь? – усмехнулся граф Форбарра. – У меня всё есть!

* * *

Всю следующую неделю племянник Его Величества посвятил подготовке добровольческого корпуса и неоднократно успел проклясть тот день, когда дядя взгромоздился на трон Груманта. Раньше именно герцог Ланца занимался всеми вопросами, а жизнь командующего пограничной стражей протекала весело и беспечно, особенно если сравнить её с нынешней. Тогда времени хватало на попойки с сослуживцами, на охоту, на охмурение прекрасных дам… даже на личное участие в вылазках против ближайших к границе эльфийских кочевий. Сейчас же выспаться некогда.

Одно радует – выбил из короля почётное право возглавить добровольцев. Можно сказать, с кровью вырвал. И можно будет в боях и походах отдохнуть от утомительных тайных интриг, обязательных для должности главы разведки и контрразведки. Насколько легче и приятнее идти в атаку на острие рыцарского клина! Там хоть есть шанс умереть красиво и почётно, а не от брезгливости при допросе с пристрастием очередного имперского шпиона.

Как будто им, сволочам, королевство мёдом намазано! Как мухи слетаются! Прихлопнешь десяток в одном месте, и тут же в другом новая стайка жужжит. Крутятся, вынюхивают, дохнут в пыточных подвалах, а всё равно лезут. То пытаются выведать секрет алхимического состава для королевских пушек, то хотят сами огнедышащие жерла украсть, то Его Величеству яду в вино нальют. Вот уж неугомонные!

А недавно капитана гвардейцев подкупили. Всего за восемьсот марок, хотя тот имел прямое распоряжение продаваться не меньше чем за полторы тысячи. Продешевил, мерзавец, тем самым бросив тень на репутацию всей гвардии. Где это видано, чтобы офицер, тем более начальник королевской охраны, шёл по цене трёх десятков трансильванских бояр? Из жалованья будет недостачу выплачивать, растяпа…

Стоило вспомнить про трансильванцев, как перед графом появился человек с характерным для уроженцев тех мест лицом – глуповатая рожа прирождённого простофили искусно маскировала хитрую и жадную натуру, склонную к обжорству, пьянству и праздному времяпрепровождению.

– Кто таков? – недовольный задержкой граф положил руку на рукоять меча. – Зачем под ноги лезешь?

– Так я же Стефан, ваше сиятельство!

– И почему я должен тебя знать?

– Меня все знают, ваше сиятельство. Будучи верным слугой и оруженосцем благородного норвайского рикса Вована Безумного из рода Синяя Борода, мне приходилось встречаться…

– Ага, вспомнил, – кивнул граф. – На пиру по случаю свадьбы виконта Оклендхайма ты срезал серебряные пуговицы с камзола трансильванского посла.

– Кто старое помянет, ваше сиятельство, тому глаз вон! Пьяный посол всё равно ничего не видел, а мне эта пуговица, все пятнадцать пуговиц, служит напоминанием о давным-давно покинутой родине.

– А сапоги абиссинского негуса чему служат?

– Не брал, ваше сиятельство! – твёрдо заявил Стефан, но тут же поправился: – То есть не отдам, так как обозначенный негус сам их выкинул, перед тем изволив высочайше облевать правый сапог. Забыл спьяну, черномазая образина, и потом честных людей необоснованно обвиняет в краже.

– Ладно, разобрались. Так чего припёрся?

– У меня сразу три важных вопроса, ваше сиятельство. Или даже четыре.

– Вот как? Ну что же, вываливай свои вопросы.

– В порядке значимости?

– Да мне без разницы.

Стефан тут же жалобно шмыгнул носом и сообщил:

– Имею настоятельную потребность воссоединиться со своим господином, благородным норвайским риксом, для чего прошу вас взять меня добровольцем в направляемый в империю корпус.