Черная Шаль. Книга 1 - Алексей Резник Страница 29

Беседа, безусловно, носила конфиденциальный характер, и предмет её не доставлял удовольствия ни одному из генералов. Говорил, в основном, Рыжевласов, и в голосе его нет-нет да проскальзывали оправдательные нотки, что выглядело вполне естественным на фоне разразившейся со «Стиксом-2» катастрофы.

– …Собственно, мобилизационные мероприятия, как таковые, в случае наступления ситуации «Игрек» руководство «Стикса-2» планировало – в течение семи дней.

Так что, как сами видите, господин генерал армии, ликвидировать последствия столь неожиданного и сокрушительного провала…

– Это вы подметили удивительно точно, – несколько глумливо произнёс директор ФСБ, перебивая Рыжевласова на полуслове, – провал получился, действительно, сокрушительным. Я бы даже сказал – более чем, сокрушительным. И никто из нас до сих пор не имеет ясного представления о возможных размерах его последствий… Я думаю, вы, Рыжевласов, прекрасно понимаете, что сейчас и мне, и самому себе заговариваете зубы, занимаетесь абсолютно неуместным самоуспокоением. У нас же земля горит под ногами, Рыжевласов!!! – с трудом дававшееся внешнее спокойствие изменило Директору, он заёрзал в своём удобном кресле, нервно забарабанил пальцами по поверхности стола, и выражение лица генерал армии сделалось обиженно растерянным, как у ребенка, потерявшего любимую игрушку.

Но директор ФСБ был не ребенок. А роль потерянной игрушки вполне могла сыграть в недалеком будущем собственная, директора, жизнь. Ох, не по себе же было в эти минуты генералу-армии Плейтису, когда Рыжевласов пытался его успокоить ложными доводами в пользу неизбежности благополучного исхода ситуации «игрек», совсем, совсем не по себе.

Впрочем, он быстро сумел подавить зарождавшуюся в душе панику и еще раз, как следует решил расспросить Рыжевласова о ходе следствия по факту убийства генерал-полковника ФСБ Шквотина и собственного корреспондента газеты «Вашингтон пост» в Москве Ирины Райзнер, и о дальнейших перспективах, учитывая эти убийства, сотрудничества ФСБ с организацией, полномочным и единственным представителем которой являлся господин Чермик.

– Вы уверены, что сумеете ликвидировать последствия провала в течение трёх ближайших суток, и – не позднее?! – требовательно спросил он, самой интонацией прозвучавшего вопроса заранее исключая для ответчика возможность сказать неправду или даже полуправду.

Рыжевласов отлично понял, что ему нельзя солгать и, собравшись с духом, сказал то, что его мучило все последние дни с момента трагедии в музее «Стикса»:

– Я полагаю, что контроль над ситуацией потерян – последствия непредсказуемы, трагическая гибель Шквотина и Райзнер – только начало в цепочке грядущих смертей.

Плейтис поморщился и, навалившись на стол грудью, вытянув в сторону Рыжевласова голову, прямо-таки прошипел:

– Вы, надеюсь, понимаете, что делая подобное заявление, вы откровенно рискуете карьерой?

– Меня никак не может волновать карьера, когда под реальной угрозой находится моя жизнь! – у Рыжевласова судорожно дернулся кадык, – В том идиотском Мухосранске Организация совершила серьезный прокол и за него нас начали убивать!!!

– Успокойтесь, генерал, и говорите потише, вас, в конце концов, пока никто не убивает, – на скулах Плейтиса резко обозначились крупные желваки, отчего он стал выглядеть мужественнее и злее, чем являлся на самом деле, – Кто все-таки руководил операцией, если так конечно можно назвать простейшую задачу охраны могилы от грабительского раскопа в Кулибашево?

– Панцырев, – угрюмо ответил Рыжевласов, всегда находившийся с Панцыревым в теплых приятельских отношениях.

– Панцырев?! – Плейтис воздел очи к потолку и изумленно присвистнул: – И он прохлопал могилу?!

– У него есть уверенность, что его группу специально отправили в Кулибашево слишком поздно, единственно с целью поссорить Чермика с Организацией! Когда они прибыли, могила уже оказалась разграбленной и ситуация с Кулибашево остается угрожающей, Панцырев просит подкрепления.

– А что конкретно происходит в Кулибашево и какие таки ценности могли находиться в той проклятой могиле?

Лицо Рыжевласова приобрело непроницаемое выражение и в кабинете сразу повисла напряженная тишина.

– Говорите, генерал, не стесняйтесь, – директор ФСБ сардонически усмехнулся. – Я все-таки, как-никак являюсь вашим самым главным начальником и в силу занимаемой должности обязан знать всё, что знают мои подчинённые.

– Хорошо. Вы правы. Подчиняюсь-то я ведь и вправду прежде всего вам, хотя в отдельных случаях предусматривается…

– Я знаю, генерал, об исключительных прерогативах вашего подотдела в критических ситуациях. Но помимо полного тождества между мною и моей должностью, я являюсь лицом, лично заинтересованным в осуществлении проекта «Прокаженный уйгур». И поэтому, будьте любезны, выкладывать ваши карты на стол – все, без утайки.