Черный выход - Денис Бурмистров Страница 29

Выйдя на неприметную тропинку, Фомин быстрым шагом поспешил обратно к речке, вслушиваясь и всматриваясь. Только и успевал бросать перед собой гайки да подбирать их, проходя мимо.

Муляж стоял по пояс в воде и пялился прямо перед собой. В нескольких шагах от него торчали гнилые подпорки сломанного деревянного мостика с фрагментами настила, а по ту сторону речки чернели скособоченные домики небольшой деревеньки.

За время путешествия вода смыла с мертвяка всю грязь, и Игорь смог рассмотреть его более подробно. На жмуре и вправду был надет институтский защитный костюм для работы в Зоне. Правда, модель явно старая, громоздкая, с потускневшими алюминиевыми сочленениями на локтях. В затылке шлема зияла дыра величиной с кулак, на спине муляжа висели деформированные кислородные баллоны. Судя по всему, смерть несчастного не была естественной.

Мертвый ученый стоял и наблюдал за ряской прямо перед собой. Та покачивалась и еле заметно закручивалась спиралью. Если бы не муляж, Игорь даже не обратил бы на это внимания. Но мертвяк стоял, прижимая к груди артефакт, безглазым лицом прижался к стеклу забрала и, казалось, был заворожен движением мелких зеленых растений.

– Не ходил бы ты туда, – вслух сказал Игорь. – Это «ж-ж» неспроста. Сюда ходи, ко мне.

Не то чтобы он сильно переживал за мертвеца, но уж очень не хотел лишиться артефакта.

Муляж словно услышал слова человека, повернулся на девяносто градусов и пошагал на противоположный берег.

– Вот же зараза! – не удержался Фомин. – Не туда!

Муляж не обращал внимания, выходил на сушу, и с него ручьями стекала вода.

Игорю ничего иного не оставалось, как попытаться преследовать мертвеца по развалившемуся мостку. Судя по внешнему виду, тот и в лучшие времена был не монументальным, теперь же время и вовсе превратило деревянную переправу в опасное нагромождение гнилых бревен и досок. Издалека еще можно было подумать, что удастся кое-как пройти по дырявому и хрупкому настилу, но вблизи все иллюзии разбивались о реальность – настил держался на честном слове и паре гвоздей, доски трухлявые и вообще неизвестно как еще не осыпались. Даже подпорки, торчащие из воды, будучи некогда массивными просмоленными бревнами, ныне торчали в разные стороны, и их покачивало неторопливым течением.

Мертвый ученый полностью выбрался на берег и побрел прочь. Игорь от отчаяния чуть не запустил ему в спину камнем.

– Ну на хрена он тебе? – с болью в голосе вопросил Фомин. – Отдай, сволочь, ну!

Фигура удалялась, таща прилипшие к ноге водоросли.

И тут Игорь решился. Если муляж чувствует ловушки и обходит их, значит, есть безопасный путь через речку. Да, ни один сталкер в здравом уме в воду не полезет. Да, на некоторые ловушки мертвяку может быть и плевать, поскольку он уже мертвый. Да, жизнь не стоит тех денег, что он заплатил за информацию про этот объект.

Но в Фомине взыграл какой-то азарт, какая-то дурацкая лихость, упертость. Вот назло маме уши отморожу, и все тут! Он в себе это качество не любил, старался держать себя в руках, но если планка падала – как сейчас – то держите меня семеро.

– Вот же туполобый я, – обругал себя Игорь, быстро скидывая ботинки и штаны, засовывая их в рюкзак. Рюкзак поднял над головой и, ощущая под босыми пятками жесткую траву Зоны, боком спустился к берегу.

Под ногами зачавкало, сквозь пальцы просочилась густая и прохладная грязь. Не веря, что он делает это, Игорь промямлил: «Мама» и ступил одной ногой в воду. Липкая ряска тут же облепила голень, но больше ничего ужасного не произошло. Тогда Фомин сделал еще один шаг, потом еще. Прогретая ярким солнцем вода поднялась до колен, выше, вот уже и резинка трусов скрылась под колыхающейся гладью.

Шел Игорь очень осторожно, ощущая боком ленивое течение реки. Под ногами расходился вязкий донный ил, заставляя утопать по щиколотку, а от воды шел неприятный торфяной запах. Глаза парня были широко раскрыты от страха, он даже закусил нижнюю губу, но не заметил этого.

Где-то на середине Чернодырихи, где вода поднялась по грудь, а голени обвили стебли водорослей, пришло ожидаемое понимание ситуации. Залихватский угар прошел, его сменила нецензурная ругань. Не в силах держать в себе эмоции, Фомин выдал пару красноречивых фраз, крепче сжал над головой рюкзак.

Место, где муляж заметил крутящуюся ряску, Игорь постарался обойти. Как назло, он поднял такие волны, что ничего нельзя было разобрать. Прикинув на глаз путь движения жмура, взяв за ориентир мокрые следы на берегу, Фомин решил, что его и возможную ловушку разделяет пара-тройка метров.

Внезапно течение усилилось, и парень понял, что его сносит. Словно мягкие, но упорные руки толкали и тянули Игоря в сторону обломков моста. Туда, где была аномалия.

Фомин в страхе ускорился. Ноги скользили по предательскому илу, грудь с трудом раздвигала ставшую плотной воду. Он заорал, уронил рюкзак и, таща его за собой, запрыгал вперед, к спасительной земле. С шумом выскочил на берег и, впиваясь пальцами в траву, полез наверх. Потяжелевший рюкзак цеплялся за торчащие корни, но Фомин титаническим усилием перевалил его через края обрыва и залез сам. Тяжело дыша, оглянулся.

Оставленный им след на воде медленно затягивался плавающей зеленью, расползались волны. И лишь там, где кружилось подводное веретено, успокаивалась широкая воронка. Ловушка упустила свою добычу.

– К такому жизнь меня не готовила, – выдохнул Игорь, поднимаясь и высматривая мертвого ученого.

Деревенька оказалась безымянной, по крайней мере Фомин не смог найти ее на карте. Да и деревенькой ее назвать можно было разве что с натяжкой – три дома с провалившимися крышами, раскатанными срубами, проросшие кривыми березками подступившего леса. Такую с ходу и не заметишь, пройдешь мимо.

У заросшей травой дороги Игорь увидел останки погибшего сталкера – скрюченную высохшую мумию с обрывками одежды. А чуть в стороне, возле рассыпавшихся бревен стенки крайнего дома, – вдавленные в землю лохмотья темно-красного цвета с торчащей реберной костью.

Интересно, кто тут погиб и как давно? Впрочем, нет, не интересно. Мертвецами интересоваться «за забором» будем. Тут они – метка на ловушку, не более. Нельзя вдаваться в лирику, никак нельзя.

При более тщательном осмотре Фомин понял, что деревенька буквально кишмя кишит аномалиями. Где-то воздух чуть заметно преломлял солнечные лучи, где-то дрожание в траве неприятное, где-то уже знакомые полупрозрачные нити блестят. И еще звуки – тихое пощелкивание, потрескивание, редкий, но отчетливый стук. Игорь даже не стал угадывать какие именно ловушки накидала сюда Зона, ему и одной хватит. Но как-то муляж прошел дальше? Куда-то он пропал?

Пришлось возвращаться к речке и искать следы. Слава богу, что тяжелые ботинки защитного костюма заметно примяли траву, да к тому же то и дело попадались обрывки водорослей.

Словно ищейка, Игорь последовал за ожившим мертвецом.

Как бы ни наследил жмур, мерами предосторожности Игорь не пренебрегал. Шел осторожно, проверяя путь гайками. Когда прошел мимо первого дома, чуть не вскрикнул, увидев ужасное зрелище – прямо возле порога перекошенного сарайчика в воздухе крутился, подрагивая, комок из нескольких истлевших и переломанных человеческих тел. Рядом валялся сапог с закрученным штопором голенищем.