Артефакт - Уильям Майкл Гир Страница 29

А тем временем хорры запустили свой первый космический корабль.

Соломон Карраско трижды сбился с пути и добрался до своей каюты только с помощью Боз. Он остановился у люка, рассматривая чувствительную пластину замка.

«Все в порядке. Ты справился на мостике, а значит, справишься и теперь. Это всего лишь капитанская каюта, такая же, как все остальные. Как капитанская каюта на борту „Гейдж“… Гейдж мертва. Ее не вернуть».

— Да, мертвых не вернуть, — пробормотал он. — Но отчего у меня так тяжело на душе?

Он робко вытянул руку и положил ладонь на пластину. Детектор прочел узор папиллярных линий и произвел анализ выделений кожи. Соломон физически ощущал незримое присутствие корабля — казалось, тот затаился в ожидании и внимательно следит за каждым его поступком.

Люк с негромким шипением скользнул в сторону, и в каюте загорелся свет. Соломон натужно сглотнул — у него было такое ощущение, словно в горле застряла скрученная узлами тряпка.

Коммуникатор сиял разноцветными огоньками.

— Что это значит? — Рассеянно отметив, что кто-то аккуратно уложил его ранец на койку, он с тревогой всмотрелся в длинный список вызовов. — Все эти люди хотят встретиться со мной? Но зачем?

— Большая часть вызовов — это приглашения. — От звука голоса Боз по спине Сола пробежал холодок. — Дипломаты сгорают от нетерпения познакомиться с вами. Инженер Андерсон изъявил желание пообщаться, как только у вас будет свободная минутка, а Спикер Архон спрашивает, когда вы сможете встретиться с ним и обсудить некоторые подробности экспедиции.

— Кто первый в очереди? — Соломон постарался взять себя в руки.

«Придется учиться общению с кораблем. Нам предстоит провести вместе по меньшей мере восемьдесят суток, но если я буду держаться холодно и отстраненно, то… то, пожалуй, выдержу».

Он вздохнул и принялся распаковывать ранец.

— На немедленной встрече настаивает только Спикер Архон. Остальные приглашения — дань вежливости, — сообщила Боз.

По экрану коммуникатора поползли строчки списка. Соломон опустился на койку и закрыл глаза.

— Господи, почему они не оставят меня в покое? — Ему казалось, что он произнес эти слова про себя… и все же корабль его услышал.

— Мне кажется, капитан, что ваше поведение не укладывается в обычные рамки, — сказала Боз.

Соломон бросил взгляд на громкоговоритель, и его вновь охватили мучительные воспоминания о Гейдж.

— Что ж, вы правы, — отозвался он.

— Хотите поговорить об этом?

— Собираетесь устроить мне сеанс психоанализа? Нет. В этом нет нужды. Просто я устал. Меня вынудили принять командование, хотя я говорил Краалю… впрочем, это не ваше дело, корабль.

Устал? Да. Сбит с толку? Да. Испуган? Еще как, черт побери! И все же мерцание звезд на экранах мостика, головокружительное ускорение в катапульте Арктура — все это наполняло душу Сола восторгом.

— Что же до приглашений, оставляю их на ваше усмотрение. Передайте дипломатам мои наилучшие пожелания и скажите, что я присоединюсь к их обществу в самое ближайшее время. — Он помассировал глаза, еще не успевшие полностью восстановиться.

Ему хотелось одного — отдохнуть, поспать хоть два часа, избавиться от этих навязчивых видений — гибнущие корабли, улыбка Мбази, растерзанные тела на палубе арктурианского причала…

«Архон просит немедленной встречи. Архон — ключ ко всему происходящему. Но готов ли я к разговору?»

— Пригласите ко мне Архона. А пока ознакомьте меня с устройством каюты.

— Я известила Спикера, он уже в пути, — сообщила Боз.

Следуя ее инструкциям, Соломон превратил каюту в некое подобие корабельного мостика, дивясь изобретательности инженеров. Из глухой стены выдвигалась приборная панель. Экран коммуникатора расширялся до размеров каюты, и тогда можно было следить за показаниями каждого прибора и дисплея, отражавших работу бортовых систем.

— Капитан, — неуверенно произнесла Боз, — я улавливаю нотки враждебности в вашем голосе. Вы недовольны мной?

Карраско облокотился о панель и закрыл глаза.

«Успокойся. Ты разговариваешь с клубком полупроводников и многомерных матриц памяти — таким же, как Гейдж. Это всего лишь компьютер, искусственный мозг, наделенный чувствами — и ничего более. Не дай ему влезть в твою душу. С тебя хватит и Гейдж…»

— Нет, корабль… — Голос Сола дрогнул, и он преисполнился отвращения к самому себе. — Свои обязанности вы исполняете безупречно.

— Если хотите, я могла бы сменить тот образ, в который себя воплощаю.

— Ваш образ… э-ээ… устраивает меня как нельзя лучше.

После недолгого молчания вновь послышался голос Боз — негромкий, почти робкий:

— Судя по вашему поведению и результатам психоанализа, которому вас подвергли после минувшей катастрофы, вы боитесь, что между нами установятся слишком близкие отношения.

Солу показалось, будто невидимая рука стиснула его горло. Он с ненавистью посмотрел на громкоговоритель. «Не смей влезать мне в душу!» — вопил голос в его голове. Откуда-то в глубоком мраке его подсознания возникло видение — свалка космоверфи Братства, «Гейдж», лежащая на боку, черные дыры в корпусе там, где раньше был металл, темные пустые коридоры корабля… «Проклятие. Скажи что-нибудь. Ответь кораблю! Думай!» Перед мысленным взором Соломона появилось разорванное на части тело агента в доке Арктура, труп Мбази, укутанный в белую ткань, уносящийся в безбрежное пространство. Мэйбрай, искалеченный, заиндевелый, плывет среди звезд… Соломон моргнул, пытаясь проглотить застрявший в горле комок. «Что вам от меня нужно? Оставьте меня в покое, дайте мне время избавиться от призраков!»

— Если бы инженеры Братства не строили таких совершенных кораблей, — хриплым голосом произнес он, — то капитанам было бы легче примириться с потерей. — Соломон стиснул зубы и поднял глаза, в которых уже начиналось болезненное жжение. — Поймите меня, Боз. Гейдж была моим другом… очень близким. Мы с ней… мне очень ее не хватает. И еще… сегодня один человек там, в доках, спас мою жизнь. Погиб вместо меня. Я не хочу, чтобы из-за меня происходили несчастья. Я устал от смертей.

Он умолк, чувствуя, как в его душе возникает пустота.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Боз прервала молчание:

— Капитан, вы расскажете мне об этом подробнее, когда будет свободное время?

Соломон кивнул:

— Да, корабль. Если захотите.

— Спикер Архон просит разрешения войти.

Сол выпрямился и глубоко вздохнул, собираясь с силами:

— Впустите его.

Люк скользнул в сторону, и в его проеме возникла массивная фигура. Когда-то это был крепкий, подтянутый мужчина, но теперь его мышцы обратились в жир — не тот, что оттягивает кожу дряблыми складками, а мощный слой, придающий телу тучность, характерную для людей, миновавших пору зрелости. Блеск в серых глазах выдавал недюжинный ум гостя, а глубокие морщины у рта свидетельствовали о нелегкой жизни и привычке повелевать.