Третий экипаж - Алексей Гребенников Страница 29

– Надо подождать. Может, другие таланты проявятся.

Оба механика посмотрели на плотно сжатые ноги Лёхи:

– Был у него талант, а других у него не знаем.

И указали на груду битых бутылок в углу:

– Видите?

– А что это?

– Это я преобразился, – произнес Лёха.

То ли приходил в себя, то ли ему совсем плохо стало.

– А в том ящике, – указал Лёха, – лифчики. Их надо вернуть людям.

– Ну, поехал, «людям»… – осуждающе произнес старший механик, открывая деревянный облупившийся ящик. – Тут этих лифчиков – весь десяток. Ты это как мыслишь? Повесить объявление на щите? «Девки, забирайте своё!» А если мужья к нам приедут, а, Лёха? Чего дрожишь? Напортачил, отвечай.

И с сожалением посмотрел на груду стекла:

– Ты, правда, все бутылки разбил?

– Правда.

– А чего вы все-таки скорую не вызовете?

– Нам тут лишних людей сейчас не надо. У нас на ГЭС энергии теперь на всё хватит.

– Энергии? У вас? На вашей-то Чемальской ГЭС? – не поверил практикующий доцент. – Вот придумали!

– Мы ничего не придумывали. Нам спяченый так сказал. Ну, тот, который гулял по берегу в шортах. Может, теперь Лёха тоже таким станет. Спяченый с нами чай пил, спрашивал, где мы мед покупаем – в Манжероке или в Сростках? Мы говорим, мудак ты, если там покупаешь, лучший мед только у нас в Чемале. А спяченый своё. Будто теперь к нашей ГЭС подключат все регионы. Не тубдиспансер, как сейчас, а все российские регионы! Я спрашиваю: «Сростки, что ли? Белокуриху? Бийск?» А спяченый: «И Сростки. И Белокуриху. И Бийск. И Красноярск. И Омск». Даже Тюмень, – подумав, добавил от себя механик. – В Тюмени у Лёхи родственники. Я спяченому говорю, ты, добрый человек, что-то путаешь. У нас тут совсем маленькая ГЭС, мы только туберкулезному диспансеру даем энергию, где же хватит на всю Россию? А он говорит: вы что, не видели ролик по телику? Там штуковина меньше спичечного коробка крутит пять мощных авиационных турбин, во как! Я раньше думал, объяснил нам спяченый, что это просто вечный двигатель, а теперь сомневаюсь. И радуется, хлопает в ладошки. Дескать, можно, говорит нам, в специальной трубе сталкивать очень мелкие частицы и получать большую энергию, слыхали о таком? Я говорю, да ну, куда нам! А Лёху вообще выперли из восьмого класса. А спяченый всему радуется. Ну, говорит, раз выперли из восьмого, значит, физику проходил. Разгоняете, объяснил, два пучка очень мелких частиц, как два паровоза нос в нос, своими словами передал механик слова доктора Вальковича. От мощного встречного удара частицы, даже самые маленькие, разваливаются в пыль, превращаются в совсем мелкие. Так что есть сила, которая даст нам энергию. – Механик умно посмотрел на нас. – У нас воздух и вода напитаны энергией. Теперь наша ГЭС обслужит все страны мира! – Механик немножко отвел глаза, видимо, в этом месте себе не совсем верил. – У спяченого особенная баночка была, он даже сам не знает, что в ней такого, уронил ее в воду. Лёха, эй! – крикнул механик. – Как спяченый называл эту новую частицу? Ну, которую сам открыл!

– Эквидистон.

– Во, блин, память! Только вот пить Лёхе уже не придется.

– Это почему? Какая проблема? Пусть пьет, если энергии будет много.

– Так энергия же будет бесплатная, – убежденно заявил механик. – Зачем пить, если ее много и она бесплатная? Вот увидите, скоро все границы опять откроют, теперь уже насовсем. А правительства побоку! Насосались нашей с Лёхой кровью. Больше не надо будет жечь нефть и уголь. Даешь эквидистон! И атомную бомбу на Чемальскую ГЭС не бросишь, нельзя. Спяченый так и сказал: бросишь бомбу, мессия вообще не придет. Не знаю, что хотел сказать. Напомнил только, что лежит на дне нашего водохранилища одна стеклянная баночка. К ней не подступишься, а она мир меняет. Секунда за секундой, всё время. Раньше он не знал, что с баночкой делать, но природа сама всем распорядилась. Алтай всегда был сердцем мира, а теперь таким сердцем станет Чемальская ГЭС. Лёха, дурачок, раньше девок сюда водил, – механик заботливо обвел взглядом машинный зал, – но теперь всё! Теперь забудь, Лёха, мало тебя там опалило? Про этот эквидистон толком даже спяченый ничего не знает. Одно известно: это сила такая, что Луну можно спихнуть с орбиты, может, ее уже и спихнули, только нам не говорят. Так что будем скоро питать энергией Индию, Америку, Китай, кто больше даст. А туберкулезную больницу мы уже давно питаем. Осталось с другими странами договориться, открыть границы. Спяченый так и говорил, что границы уже завтра откроют. Помните, про Юрьев день? В школе учили? Помещики разрешали крепостным в специальный день раз в году переходить к другому хозяину. Каждый надеялся, что уйдут от него лентяи. А так не всегда бывает, потому и говорят: вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Увидите, – убежденно закончил механик, – не завтра, так послезавтра откроют границы. Пусть уходят все, кто работать не хочет. Мы с Лёхой останемся.

И второй механик сказал:

– Откроют границы.

– Да почему откроют-то?

– А всё к тому идет, всё к тому движется, – уклончиво пояснил механик. – Видели, в Чемале под крутым поворотом стоит деревянная изба без крыши? Там старик Супоков ловит падающие с дороги машины. Раньше хозяйство держал, коровенку, борова, но не пошло, застопорило, торгует автозапчастями. В поворот там не все вписываются, а жизнь с каждым днем краше. Раньше мелочевка валила с неба: «копейки», «семерки», а в последнюю неделю «хаммер» свалился. Чуете?

– А что мы должны чуять?

– Обстоятельный народ попер на Алтай.

– А этот? Ну, доктор Валькович. Который спяченый. Он где сейчас?

– За ним сюда генерал приехал. Почти час разговаривали. Генерал так и говорил: «Убьют вас». А спяченый ему: «Но вы же не убили». С тем генералом девка была. Даже Лёха потом сказал, что такую красивую в резиновые калошики ни за какие конфеты не поставить. Так что увез генерал спяченого. Сказал: этот человек всему народу нужен. Сказал: у народа всё отняли, так хоть спяченого ему вернем. Я говорю, а чего это вы начали с него, зачем такой нашему народу? А генерал говорит: этот человек много чего знает. И про ход рыб и про магнитные поля. Всё, чего народ не знает, всё он знает. Потому, дескать, и возвращаем.

Мерно падала в сливы вода.

Звездная ночь расцветила небо.

– Лёха, а ты сейчас правда о Боге думаешь?

– О Нем не думают, – сказал Лёха. – С Ним живут.

Мы с Алексом обалдели, а механик неуверенно пояснил:

– Зарницы над горами – это к гостям.

– К каким еще гостям?

– Ну, может, монголы.

– Думаете, придут?

– Лёха, – вместо ответа спросил механик. – Ты-то как думаешь?

– Придут, придут монголы, – ответил Лёха, дрожа.

– Ты их, что ли, боишься?

– Я не боюсь, – дрожал Лёха. И вдруг признался: – Я девушку пойду искать.