Лунная девушка - Анна Овчинникова Страница 29

Некоторые ловцы восседали на спинах олто-нов — животных, о которых я до сих пор знал только по рассказам Наа-ее-лаа. Эти создания, смахивающие на безрогих лосей, заменяли на Луне вьючных и верховых лошадей; судя по всему, они отличались куда более добродушным нравом, чем их теперешние седоки.

Стоило мне осмотреться, как охотники руганью и ударами принялись выстраивать прежних и новых пленников в одну шеренгу. Вскоре раздался протяжный крик:

— Елло-хоо! — и мы двинулись в путь.

Свой первый переход я посвятил наблюдению за окружавшими меня лунными жителями, рассматривая их одежду, лица, прически, оружие, знаки на лбу и на висках…

Оружие двуногих обитателей во-наа немногим отличалась от оружия четвероногих: копья, ножи и дубинки, лишь у двоих охотников имелись странной конструкции громоздкие самострелы. Одежда унитов состояла из рубашки, доходящей до середины бедер, поверх широких или узких штанов; на некоторых охотниках красовались просторные куртки и длинные плащи с капюшонами. На ловцах были мягкие кожаные сапоги или остороносые башмаки, их пленники за немногим исключением шли босыми. Что же касается волос, я заметил одну особенность — у охотников они падали на лоб, а у пленных селян завязывались на затылке ремешком или коротко выстригались спереди, открывая клеймо на правом виске. Среди будущих рабов я не увидел ни одного итона — если, конечно, не считать меня самого.

Остальные пленники поглядывали на меня с опасливым почтением, зато охотники то и дело принимались насмехаться над «равным», которому вскоре предстояло получить клеймо еще более позорное, чем знак кархана — клеймо раба!

Я старался не обращать внимания на насмешки, то и дело напоминая себе, что ловцы ведут меня в нужном направлении. При необходимости я наверняка сумею сбежать, но пока мне лучше двигаться с колонной рабов, чтобы как можно скорее добраться до Ринта, куда увели Наа-ее-лаа.

Мысль о ней жгла меня сильнее любых самых едких насмешек.

Гордая принцесса Лаэте, бредущая на невольничий рынок; дочь ямадара Сарго-та, выслушивающая издевательские реплики жестокой мрази; слабая девушка, оставшаяся без всякой помощи и защиты, — быть может, изнемогающая сейчас от усталости, быть может, осыпаемая ударами плетей калькаров… Стоило ли ей бежать от каннибалов, чтобы теперь испытать такое? И стоило ли делать лавадаром человека, который оказался не в силах ее защитить?

К концу перехода, продолжавшегося часов пять-шесть, — то по лесам, то по поросшим травой холмам, — я окончательно убедился, что быть в плену у ва-гасов приятнее, чем в плену у охотников за рабами. Четвероногие каннибалы не имели обыкновения издеваться над пленными, а просто сразу перерезали своим врагам горло, чтобы отправить в котел. Униты же, мнящие себя единственной мыслящей расой во-наа, то и дело пускали в ход плетку просто от безделья, когда им надоедало пялиться по сторонам.

А еще я обнаружил, что двуногие жители Луны гораздо слабее людей. Меньшее, чем на Земле, притяжение сделало их низкорослыми и узкими в кости; я был выше самого высокого из них как минимум на полголовы. Да, среди унитов я казался настоящим громилой, намного превосходя любого из них силой и выносливостью. К концу перехода многие пленники едва волочили ноги, я же без особого труда смог бы проделать вдвое больший путь. Природа снабдила меня более крепким костяком и мышцами, чем лунных людей, а бег по горам наравне с ва-гасами отлично меня закалил.

И я старался подбадривать себя мыслью о том, что раз маленькая хрупкая Наа-ее-лаа умудрилась выдержать пешее путешествие с племенем но-вансов, значит, она должна вынести и теперешнюю дорогу до Ринта.

Дорога заняла около земной недели, к концу которой охотникам пришлось значительно сбавить темп: многие из «голов» пришли в поистине жалкое состояние. Отупевшие от усталости, с плечами, исполосованными плеткой, мужчины брели, спотыкались, падали и даже под градом ударов не сразу могли подняться.

На седьмой день пути двое рабов, не выдержав издевательств, отважились на побег. На очередном привале охотники, как всегда, пустили по кругу большую бутыль, и эти двое попытались ускользнуть в лес. Но беглецов почти сразу поймали, а когда их приволокли назад, на поляне разыгралась такая отвратительная сцена, какой я ни разу не видел, живя среди ва-гасов.

Пленников, один из которых был еще совсем мальчишкой, раздели до пояса и привязали за руки к ветке дерева. Старший умолял о пощаде, сваливая всю вину за побег на подростка, но ловцы не обратили внимания на его крики.

Добытчики вооружились длинными бичами и принялись стегать беглецов.

Бичи оставляли на коже унитов длинные кровавые полосы; пытаясь увернуться, несчастные с воплями болтались и крутились на веревках, но только подставляли под удары то бока, то грудь, то спину, — а охотники хохотали, глядя на этот причудливый танец. Старшего унита вскоре отвязали, но мальчишка получил пятнадцать полновесных ударов, и когда ловцы наконец свернули бичи, в полубеспамятстве повис на веревке.

Если бы измывательство продлилось чуть дольше, я наверняка бросился бы на палачей, и тогда Наа-ее-лаа вряд ли дождалась бы меня в Ринте.

Отвязав избитого подростка, охотники выстроили нас в шеренгу и погнали дальше. Наказание достигло цели: никто из рабов не осмеливался даже поднять глаза от тропы, не говоря уж о том, чтобы помочь несчастному мальчику, который брел, шатаясь, как пьяный. Я проскользнул к нему, взял под локоть и весь оставшийся путь помогал идти, не то мальчишка вряд ли добрался бы до Ринта.

Последние шесть часов нам часто попадались на пути небольшие деревни, и наконец мы вступили в столицу главного государства калькаров.

На окраине нас загнали в какое-то подобие манежа, где толпилось не меньше полутысячи измученных долгой дорогой унитов, а между ними расхаживали перекупщики, выбирая товар. Сами охотники за рабами не продавали добычу с торгов — этим занимались местные торговцы, иногда скупавшие новые партии рабов по оптовым ценам, иногда подбиравшие себе «головы» поштучно. Меня почти сразу отделили от остальных невольников из Вакуны, оттолкнув висящего на моей руке мальчишку, и прогнали через другие ворота вместе с дюжиной самых высоких и сильных пленников. Из разговоров охранников я узнал, что нас купил некий Карит, поставлявший рабов владельцам рудников и каменоломен.

Миновав «фильтрационный пункт» и уплатив пошлину страже у городских ворот, помощники Карита наконец ввели нас в самое сердце Ринта — столицы могучего государства Ринтар.

Забыв о том, что меня вскоре ждет, я с любопытством глядел по сторонам.

Наверное, почти так же выглядел древний Вавилон!

Суета, толкотня на тесных грязных улицах; каждый второй житель Ринта куда-то спешит, каждый третий что-то покупает или продает; шастающие под ногами олтонов чумазые крикливые дети; дома, где на первом этаже расположены лавочки и ремесленные мастерские, а на втором — жилые комнаты; женщины, выглядывающие из окон и дверей, вплетающие высокие голоса в какофонию уличного шума…