Дэмономания - Джон Краули Страница 29

А где еще в христианском мире могло быть получено золото, как не в Праге? Ибо материя — это дворец, запертый дворец короля, который восседает в нем неподвижно и неизменно, и делатель свершает опасное путешествие в сей малый дворец, дабы пробудить короля, оживить его, исцелить от бесплодия, умножить — и он сам себе станет супругой, сам выносит сына. Эдвард Келли полагал, что таковое действие происходит не только в атеноре {55} алхимиков, но и в мире, постоянно, во все времена: в трудах мельчайших неделимостей, в их крошечных закрытых дворцах: преображение материи происходит, когда черные короли делятся, производя сыновей в непорочных страстных сношениях с самими собой, и дают сыновьям умереть, быть похороненными, сгнить, обратиться в прах, а затем возродиться, ожить, восторжествовать. Возможно, что драма сия, со всеми скорбями ее и благодарениями, вершилась на всех ступенях творения, от растений (несчастный Джон Ячменное Зерно {56}, сын зерна, ежегодно сражаемый, чтобы дать жизнь сыновьям) и животных, вплоть до небесных сил и планет, до Самого Бога и Им Самим порожденного Сына. Кто осмелится сказать, что Бог на небесах Своих не страдал от всякой боли и скорби, выпавших на долю Его Сына, что вместе с Ним не испытал смерть, а за ней и радость воскресения, бурного ликования жизни, новой жизни? Разве не были они единым Богом? Ежегодно, каждую Страстную неделю. Каждый день во время мессы.

А город на берегу реки Мольдау, или Влтавы, являлся imago [9]или символом.

Вверху, на горе, в огромном замке над илистой рекой, заточил себя Рудольф, император в черном одеянии, король Сатурн, восседающий на троне; вокруг него в галереях, хранилищах и Kunstkammern лежал весь мир в миниатюре, земля воздух огонь и вода: драгоценные камни, хранящие в крошечных телах огни далеких планет; водяные механизмы и клепсидры, пневматические статуи, поющие кальяны, чучела животных, рыб и птиц, расставленные по порядку и по роду их, а также чудища: улитки со вросшими в раковины драгоценными камнями или написанными на них именами святых и демонов; шкура медвежонка, рожденного некой пражской еврейкой, который, как уверяет летописец, «пробежал по комнате, почесался за ухом и умер». Были также живописные изображения всех этих и многих прочих вещей — в картинах, в альбомах, на монетах, отлитые из цветного воска и стекла — всевозможные стеклянные розы, с листьями и цветками, совершенно как живые, только бессмертные, — а также каталоги всех этих изображений; обложки же каталогов и шкафы, в которых они хранились, были также покрыты вырезанными, нарисованными и инкрустированными картинами. Рудольф любил крохотные вещицы, запечатления миров на вишневой косточке, заводных насекомых, живых существ внутри алмазов.

Император владел и собственным плавильным горном, у которого лично занимался Деланием в испачканных перчатках и фартуке, на что советники укоризненно качали головами, а на столе императорской спальни, в самой глубине огромного замка, который он все реже покидал, лежала книга Джона Ди под названием «Monas hieroglyphica», [10]трактующая знак того же процесса или действия:

И вот как-то летним днем 1585 года, когда император созерцал этот знак, а часы в его опочивальне тикали, отсчитывая новое время, схожее с бесконечной лентой, — Джон Ди и Эдвард Келли произвели золото. {57} Воспользовавшись «порошком проекции» {58}, который Келли многие годы носил с собой, и в соответствии с ангелическими указаниями. Только они одни — из всех жителей той улицы, кто проводил жизнь и изводил состояния на бесплодные попытки. Всего-то один-два минима {59} на дне сосуда, ценой не более талера, — но все же это было золото, ранее в природе не существовавшее; им светил маленький скрюченный эмбрион, софийный, чудесный. {60}

Но слишком крохотный: бесплодно-малая масса, стерильная, неспособная к воспроизведению, холостой выстрел мастурбатора. Что не заладилось?

Возможно, бесплодным все-таки было королевство, или старая земля, или нынешний век. Император так и не женился, вопреки мольбам своих сановников; ни наследников, ни законного ложа. Хотя детей произвел во множестве со своими многочисленными конкубинами. {61}

Тогда, может, бесплоден был Келли.

Он умолял духов и Мадими освободить его от этой тяжкой обязанности, если исходом будет лишь жалкий комочек золота; но она отказала ему. Не на краткий срок запрягла я вас двоих вместе. {62}Когда он рыдал, стуча в бессильном детском негодовании кулаками по краю аналоя, она взяла его за воротник {63} (к тому времени уже зрелая, властная женщина в красно-белой тоге — грудь обнажена, подол с разрезом) и успокоила его. Всем, что ни пожелаешь, я могу тебя одарить. Ужели ты остановишься теперь, когда олень почти загнан, псы рычат и кровавый дух стоит в воздухе? Иди ко мне, ибо я клянусь, что привечу тебя, как привечала всегда. Как привечала всегда.

Тем вечером, стоя на коленях перед кристаллом, Джон Ди, смешавшись, потупился; но Эдвард хохотал в ее объятиях с ликующим ужасом ребенка, которого проезжий могучий капитан шутя подхватил и посадил на своего огромного коня прокатиться.

Джон Ди помнил этот смех.

«Ах, Господи Иисусе, прости мне то, что я любил ее, — прошептал Джон Ди опустевшему шару, стоя в своем кабинете в разоренном доме, в Англии. — Прости мне, Джейн, что я любил их обоих. И сейчас люблю».

Он отдал все, что имел, и, многое получив за то, отдал и его; и вот вернулся туда, где начинал.

Он сидел среди бумажного хлама и разодранных книг. Слышно было, как жена его Джейн плачет в другом конце дома, наткнувшись на новые следы лиходейства. Те, кто вломился в пустой дом, чтобы уничтожить труды доктора Ди и разбить инструменты (кристалл уцелел, но сгинули прекрасные астрономические приборы, небесная сфера, запасы лекарств и дистиллятов, всего ущерба он еще не подсчитал), оставили двери открытыми, а вслед за ними пришли воры и украли ложки и чашки, сняли даже наддверное распятие.

Мадими говорила, что дом в его отсутствие останется неприкосновенен {64}, — и не смогла защитить приют ни от своих, ни от его врагов.

Его враги, его соседи. Это соседи вторглись в пустое жилище, сломали инструменты и перепортили книги: они убедили себя, как то свойственно невежественным глупцам, что раз доктор Ди изучает глубинные материи и звезды, значит, он колдун и служит Дьяволу. {65}