Зачистить Чистилище! Пленных не брать! - Александр Марков Страница 29

Над их головами пронеслась эскадра сопровождения и присоединившиеся к ним аэропланы Страхова.

— Оставайтесь пока здесь, — приказал Тяжлов штурмовикам, сам же, когда подъехал первый грузовик, вскочил на его подножку.

— К форту, — приказал он взглянувшему на него водителю.

— Да знаю, что к форту, — недовольно сказал водитель, — только ж дороги нет никакой. Машину угроблю.

— Черт с ней, с машиной, — бросил Тяжлов, — давай, давай, побыстрее.

— Ну, как знаешь, тогда держись покрепче.

Водитель переключил скорость, утопил педаль газа, и оставшиеся полмоста они проскочили на скорости, которой позавидовал бы любой гонщик. Грузовик чуть притормозил, спускаясь с насыпи, но склон был крутой, колеса стали прокручиваться, машина начала сползать, как на лыжах, и Тяжлов испугался, что сейчас ее занесет, она перевернется, а из кузова посыплются солдаты.

— Не беспокойся, — бросил водитель, заметив тревогу штурмовика и бешено вращая руль, чтобы удержать машину в равновесии.

— Ты всех в кузове растрясешь. Не в заезде на императорский приз участвуешь.

— Там тоже приходилось. Не бойся, не растрясу. Доставлю в лучшем виде. Сам же сказал быстрее.

Тяжлов скривился.

Пахло гарью.

— Мин-то нет? — спросил водитель.

— Нет.

— Проверяли?

— Нет.

— Чего ж тогда говоришь, что мин нет?

— А чего тогда австро-венгры к нам сунулись, ни о чем таком не думая?

— Это пехота. Вдруг мины посерьезнее стоят.

— По ту сторону форта они на танках были. Мин нет, говорю тебе.

— Взлетим на воздух, сам виноват будешь.

— Да, на том свете с меня спросишь.

— Сплюнь-ка три раза через левое плечо, только в меня смотри не попади.

Тяжлов выполнил эту просьбу.

Повсюду были разбросаны мертвые тела. Водитель пытался не наехать на них, объезжая стороной, но у него это не получалось, к тому же постоянно приходилось следить за тем, чтобы машина не въехала в воронку. Грузовик периодически вздрагивал, когда колеса наскакивали на мертвеца, отбрасывали и без того безжизненное тело или подминали под себя, калеча до неузнаваемости. Пару раз Тяжлов услышал противный чавкающий звук раскалывающегося черепа. Колеса грузовика, видимо, уже покрылись отвратительным, засыхающим на глазах месивом.

«Замучается он, когда колеса начнет мыть», — подумал Тяжлов, взглянув на водителя.

— Наворотили вы тут дел, — сказал тот.

Тяжлов промолчал.

— И из форта по нас бы не шарахнули. Подумают еще, что это к австро-венграм пополнение подошло, — не унимался водитель.

— Разберут, думаю, что это русские машины.

— Надеюсь на это.

— Увидим, если на нас какое-нибудь орудие наводить начнут.

— Следи тогда за орудиями и предупреди меня. Мне будет не до этого.

Дым совсем рассеялся. Теперь было отчетливо видно, во что превратился форт — в какое-то полуразвалившееся сооружение, точно с того времени, как его возвели люди, прошли целые века, а бетон, каким бы прочным он ни был, никогда не выиграет испытание годами.

Большинство орудийных башен перекосило, бетон закоптился и пошел трещинами.

Угловая пушка выстрелила один раз, другой, посылая снаряды навстречу австро-венграм, а потом она задрожала и замолчала.

«Матерь божья, сколько же их. Точно и вправду за то время, что они сидели в подвале, то каким-то немыслимым образом размножились. Почкованием, что ли?»

Ощетинившись штыками, они надвигались стеной, особо не беспокоясь о своих потерях. Злые лица, перекошенные ненавистью, страшные, так что от одного их вида побежишь, но, похоже, и у штурмовиков лица были под стать этим.

Автоматные очереди штурмовиков оставляли в живой стене огромные бреши, которые тут же затягивались. Ноги живых наступали на мертвые тела, переступали через них, будто это камни какие-то, скользили по липкому от крови полу, падали и уже не могли подняться, потому что накатывающаяся стена не давала им этого сделать.

Стена колыхалась. Не дай бог сблизиться с ней — попадешь на штыки. Нескольким штурмовикам не повезло. Мазуров видел, что с ними сделали австро-венгры — искололи, отбросили прочь.

Грязные, уставшие и отчаявшиеся. Пули дробили лица, раскалывали черепа, разбрызгивая куски мозга, гасили ярость в глазах, но она еще несколько мгновений тлела в них даже после того, как силы покидали безвольное тело.

Они валились, как пшеничные снопы от взмахов косы, устилая пол вторым, третьим слоем мертвецов вдобавок к тем, что валялись здесь со времен начала штурма. Они падали по нескольку человек сразу, вздрагивая, когда в них входили пули, а промахнуться в таком маленьком пространстве было просто невозможно. Пули даже не рикошетили от стен, успокаиваясь в телах.

Штурмовики перебрасывали через вал гранаты. Они взрывались позади первого вала австро-венгров в самой их гуще, даже потолок после этого окрашивался в красное.

Мазуров охрип совсем, он не слышал собственного голоса, да и чего тут разберешь, когда этот бетонный бункер до краев заполнился криками, стонами, стрельбой, так что уши оглохли в первые же секунды.

— А-а-а! — кричали штурмовики, опорожняя магазины автоматов.

— А-а-а! — эхом отвечала им стена австро-венгров.

Они израсходовали все патроны в своих ружьях, но не успевали перезаряжать и шли напролом, как бывало это сотню лет назад, когда войска выстраивались друг напротив друга и пробовали сблизиться. Каждая пуля находила себе жертву, раздраженным шершнем глубоко впиваясь в тело.

Все происходящее плыло перед глазами, казалось нереальным не только из-за стекающего в глаза пота, а потому что Мазуров впадал в какое-то безумие, в транс, похожий на тот, что вызывают наркотики.

Стены форта сотрясались. Мазуров догадывался, что замурованные в орудийных башнях штурмовики продолжают вести огонь. Но наконец замолчали и они, когда где-то в глубине форта, который был уже почти отбит австро-венграми обратно, послышалось несколько сильных взрывов. Австро-венгры вскрывали люки башен, точно извлекали черепах из панциря.

Он знал, что это конец.

Мазуров ничем не мог помочь засевшим в башнях штурмовикам.

Форт, так хорошо вооруженный для отражения атак снаружи, совершенно не был подготовлен для сражения внутри. Здесь негде было зацепиться хоть на минуту-другую, разве что навалить баррикаду из мертвых тел и укрыться за ней.

Но это хоть какая-никакая идея. К тому же они уже этим методом пользовались, когда сдерживали противника на нижних этажах.

Мазуров отдал распоряжение возвести баррикаду позади отступающих штурмовиков.