Я стираю свою тень - Сергей Панченко Страница 29

Она посмотрела на часы, взяла шумовку и начала вылавливать пельмени. Мы поужинали в полном молчании. Айрис была озабочена мыслями, а я переживаниями. Когда с тобой происходит что-то сильно выбивающее из хода привычной жизни, рассудок начинает зацикливаться на этом, прогоняя в мыслях потрясшие тебя события раз за разом. При этом ты оцениваешь себя в случившемся с негативной стороны и коришь почем зря. Я даже не заметил, как съел тарелку пельменей.

Айрис освоилась с ролью хозяйки. Взяла мою тарелку, сполоснула под горячей водой и поставила сушиться.

— Я бы предложила тебе полежать в моей капсуле, восстановиться, но она тебя не примет, — Айрис заботливо посмотрела на меня.

Она жалела меня, но в то же время я чувствовал иронию в ее взгляде. Да, я трусоват, и это стыдно признавать. Всегда считал своим достоинством интеллект и порядочность, надеялся, что в жизни это будет гораздо полезнее. Оказалось, жизнь такая суровая штука, что порядочность в ней ничего не стоит, а ум нужен только для того, чтобы им пользовались другие. Умение быть жестким, внушать уважение через страх пригодилось бы мне больше.

— Спасибо, — я поблагодарил Айрис за предложение.

— Тебе надо научиться расслабляться. Ты выглядишь напряженным и отсутствующим.

— За мной не каждый день бегают убийцы. Представь, если бы я не сбежал? Сходил, блин, за пельменями.

— В этом плане на станции намного безопаснее. Там и шагу не сделаешь без надзора. Да и любые подобные мысли на психотесте вычислят запросто. Свобода в обмен на преступность.

— Мне бы у вас понравилось, точно тебе говорю. Ваш мир по твоим рассказам такой, каким я представляю себе идеально устроенное общество.

Айрис добродушно рассмеялась.

— Поверь, идеального ничего не бывает. Как говорила мне моя бабушка, хорошо там, где нас нет.

— Так говорит не только твоя бабушка. Моя тетя потому и уехала за границу, чтобы проверить это утверждение. Кстати, у нее в аптечке есть феназипам. Она у нас страдала приступами неконтролируемой ярости и постоянно сидела на транквилизаторах, — я покинул кухню и отправился в спальню, которую теперь занимала Айрис, чтобы порыться в теткиной аптечке.

Нужное лекарство лежало на самом верху. Я отломил от таблетки четвертинку и вернулся на кухню, запить ее водой.

— Химия — не дело, — Айрис критически посмотрела на мои действия. — Учись подавлять эмоции самостоятельно.

— Я не умею.

— Я тебя научу. Это совсем несложно.

— Спасибо, — мне не хотелось сейчас думать о чем-то в принципе. — Пойду, лягу.

— Спокойной ночи, Гордей.

— Спокойной ночи, Айрис.

Мне даже секса не хотелось, настолько я был подавлен. Я плюхнулся на кровать. Когда я остался наедине с самим собой, мысли о произошедшем опутали меня еще плотнее. Я вспоминал каждый миг, начиная с того неприятного взгляда в магазине. Почему они выбрали меня? Почему я так испугался? Почему, почему, почему… Прошло, наверное, больше часа, прежде чем я почувствовал действие препарата. Мысли постепенно утихомирились, и я провалился в тяжелый сон.

Зазвенел будильник. Я по привычке вскочил, выключил его и собрался идти в ванную, но вспомнил, что больше не работаю на складе, а потом вспомнил и про ночное событие, которое снова заставило мои мысли пуститься в хоровод. Однако он уже не был настолько всепоглощающим. Время подлечило психику. К тому же я испытывал радость от мысли, что проблемы на складе больше меня никак не касаются. Прежде чем мне начали оттуда звонить, надо было сходить в офис сотовой связи и купить новую сим-карту. Я многое бы отдал, чтобы увидеть паникующую Тамару и директора.

Я направился в ванную, и по дороге заглянул в спальню Айрис. Странно, но она зачем-то спала в своей капсуле. Я прикрыл дверь, чтобы шум воды из ванной не разбудил ее. Помылся, почистил зубы и отправился на кухню. Позавтракал скромно, чаем и хлебом с какой-то дешевой приторной шоколадной пастой. Наверное, Айрис купилась на яркую упаковку. Собрался по-тихому, натянул зимнюю куртку, благо с утра уже было достаточно морозно для неё, и отправился к ближайшему офису.

Мой путь лежал как раз по местам вчерашней «боевой славы». Ничего не напоминало мне о том, что произошло. Редкие люди спешили через парк, кутаясь в плащи и куртки, не ведая о том, как один юноша чуть не лишился в нем жизни. И всё-таки я нашел следы вчерашнего происшествия. На одной из кустов живой изгороди висел клочок моей куртки. Я снял его и выбросил в ближайшую урну. Не хотел, чтобы об этом событии мне что-то напоминало.

На выходе из парка, у дома стоял микроавтобус с надписью «Полиция. Оперативный отдел». Рядом с ним стояли несколько мужчин в форме и одна девушка с папкой. Я сразу же решил, что причиной тому вчерашние события, но уже случившиеся с другой жертвой, которой повезло меньше. Я обошел машину и увидел черный седан с распахнутыми дверями. В нем сидели парни в черных куртках с разбитыми в кровь физиономиями. Я решил, что у них случилось ДТП, но их машина была цела. Один из них бросил на меня взгляд, и я узнал его. Точно, это был тот самый взгляд из магазина вчера ночью. Парень тоже узнал меня, и поспешно отвернулся.

Сейчас мне можно было подойти и заявить на них, рассказав людям в форме о вчерашнем событии. Я почти решился и даже направился в их сторону, но полицейский, увидев меня, строго приказал:

— Отойдите, здесь происходят следственные действия.

Он отбил у меня желание жаловаться. Хулиганам без моего заявления досталось неслабо. У парня за рулем глаз затянулся черной гематомой и не открывался. Второй улыбался щербатым ртом, в котором не хватало всех передних зубов. Я сменил маршрут и пошел по своим делам, испытывая в душе ощущение торжества справедливости. Мне даже стало страшно представить того человека, на которого они нарвались. Это же надо было так поверить в себя, что не понять, на кого можно рыпаться, а на кого не стоит.

В офисе сотовой связи мне продали новую карту. Я поменял ее в телефоне, не выходя оттуда. Подсознательно всю дорогу я ждал звонка Тамары, желающую узнать про результаты моей работы. Несомненно, мне стало легче после того, как я ушел со склада. Я будто очнулся, прозрел, осознал. Морозный воздух бодрил и наполнял мои мысли ясностью.

Рядом с полицейской машиной появилась «Скорая помощь». Врачи оказывали хулиганам первую помощь. На небольшом отдалении стал собираться народ.

— А я уже давно эту шпану тут вижу, — произнесла одна бабуля. — Кто же их так?

— Говорят, слышали ночью, как они орали, а вот кто дубасил, не видели.

— Поделом. Это они парня в парке порезали. Он из нашего дома.

— В тюрьме их быстро на место поставят. Устроили тут бандитизм.

Люди не сочувствовали пострадавшим, и это меня обрадовало. Мне стало на душе так легко, что я решил заскочить в магазин и купить на завтрак чего-нибудь вкусного. Я купил два пирожных с фруктами и ягодами в желе. Вернулся домой и застал Айрис все еще лежащей в капсуле. Мне была непонятна причина ее нахождения в ней. Она ничем таким физически трудным не занималась, чтобы восстанавливаться. Я решил, что она обучается чему-нибудь в свете вчерашнего происшествия.