Ночь всех проверит - Александра Ковалевская Страница 29

Громкий хруст сигнализировал, что фонарику окончательно пришел конец под пятой галерца. Ветер говорил:

– Наш патрульный малость странный: и чего было нагнетать страх? Ночка как ночка. Флорники – себе, мы – себе. Я впопыхах не снял ботинки, так и задрых, не разуваясь…

В темноте он ударился о стойки стеллажа, потом гулко бомкнули пустые цистерны. Наконец Ветер нашел путь к двери, открыл ее и с брезгливым «Е‐мое!!!» шумно вывалился за порог, из одной тьмы в другую – в наглухо задраенный наружный периметр.

– Хради хосмоса, нех ходи… х-х-сюда… – простонал он. Раздалось жидкое чавканье и шумное, хриплое дыхание несчастного, корчившегося на бетонном полу бункера.

– Ш‐шет, ох, как ш-шет!.. – услышали девушки муки боли.

– Анна?! – сдавленно воскликнула Мрия, боясь напугать малышку, сосавшую грудь, и в панике забилась глубже, к стене. Ребенок заплакал. Мрия тихо заголосила:

– Ветер, что с тобой?! Что случилось? Нам ничего не видно! Да что же это такое?! Анна?!

Анна металась по бункеру в поисках спасения.

Она поняла, что Ветер поскользнулся и упал во что-то ядовитое – и если то же самое случится с ней, то все обречены.

Она нашарила медицинский шкаф.

Дверца открылась, и слабая подсветка внутри, незаметная днем, когда они с патрульным офицером заглядывали в запасы медикаментов и Тимох активировал баллончики с лекарством, – эта слабая подсветка сейчас показалась яркой. Анна схватила готовые спреи. Рядом лежал предусмотрительно оставленный фонарь, не слабый флип-слип, а аварийный галоген, в момент заливший схрон ярким светом. Анна ринулась к Ветеру, прихватив спальный мешок. Она вытерла салатовое желе с двери и взялась ладонью за протертое место. Ощутив слабое жжение в кисти, поколебалась на пороге, не рискуя спускаться, бросила тряпку под ноги, сорвала с лежака еще один спальный мешок и тоже бросила на пол, и только потом прыгнула по настланным спальным мешкам к скрюченному от боли Ветеру. Тот заходился от болевых спазмов и уже начал задыхаться. Анна заполошно поливала его аэрозолем из белого баллона. Ветер с трудом встал на четвереньки, подставляя под облако спрея красное, распухшее лицо и раздирая воротник одежды:

– Выф-феди меня от-ф-ф-сюда, белль!

– Куда?! – Анна оборвала его порыв ползти по ступеням внутрь схрона, хоть вряд ли Ветер видел, куда направляется, – его глаза скрылись под распухшими веками.

– Потерпи, Вет! Я застелю пол, выйдем наружу, я только застелю пол – не прикасайся к слизи! Я открою дверь, Вет! Спокойно, я рядом, Вет! Я уже открываю бункер, Вет!

Ветер выл и раскачивался, стоя на коленях.

В разорванной рубахе, с отекшим телом в красных пятнах, он пытался разбухшими непослушными пальцами высвободить руку из рукава. У него не получалось, – галерская униформа не снималась, передавив ему опухшее запястье. Он едва справлялся с дыханием, астматично свистя при каждом вдохе и выдохе.

Свежий лесной воздух ворвался внутрь из открытой двери. Ветер, руками нащупывая настеленную дорожку из одеял, заковылял на коленях прочь из схрона и рухнул на траву в пятне солнечного света. Ило-Соло сушило слизь, лишая ее ядовитой силы, Ветер успокаивался и приходил в себя. Анна, сбрызнувшись облаком спрея, металась по бункеру, открывала окна, давала распоряжения Мрии и успокаивала Ветера, на которого страшно было смотреть. В солнечном свете, падавшем из оконных проемов внутрь помещения, слизь быстро высыхала, но немало ее еще оставалось в темных углах подобием густо проросших грибов.

Анна, хлопотливая и яростная, как тигрица, набросала свежую дорожку из тряпья и настояла на том, чтобы Мрия тоже обрызгалась спереем и вынесла ребенка наружу под лучи солнца.

Белошвеек поразило то, что даже стены бункера не гарантируют спасение.

Мрия, хлюпая носом, обрабатывала своего милого пеной из зеленого баллона, но только потому, что Анна приказала ей прочитать инструкцию к средству и действовать. Без указаний первая белль вряд ли была способна соображать и боялась спустить с рук дочку. Едва удалось убедить Мрию положить безмятежную Надью в колыбельку: ребенку ничто не грозило.

Анна, торопясь, рассматривала схему бункера. Следующим на очереди был компьютер медиков: возможно, там хранилась важная информация, которую беглецы не удосужились узнать вчера.

Мрия, Ветер и Надьежда – вся компания, оставленная на солнечном пятачке перед входом, – как сговорились и не давали второй белль заняться изучением схемы. У Мрии от расстройства якобы пропало молоко, Ветер сказал, что ослабел без еды так, что не выкарабкается, Надьежда бодро гулила и нуждалась в купании…

Анна отложила изучение документов на потом, синтезировала полкварты молока для роженицы, испекла хлеб, выдала компаньонам почти весь запас витаминных леденцов и помогла Мрии поухаживать за ребенком. Но тайна бункера так и осталась неразгаданной. Белль даже унесла схему внутрь: разметка уже трудноразличима и могла еще больше выгореть на свету.