Звёздные Войны. Затерянное племя ситхов - Джон Джексон Миллер Страница 29

«Почему ситхи не могли упасть сюда?»

Но ведь ситхи оказались в настолько же безвыходной ситуации. И спасла их она, спасая саму себя и от них, и от старейшин. Корсин оказался прав. «Мы все делаем то, что до́лжно».

Вот они сейчас и делали то, что до́лжно. Адари смотрела на Нинка. Ящер умирал от истощения. Раздвоенные лапы чуть дергались, когда их нежно касался прибой. Она не сможет просто похоронить его – им нужен труп. Уваки были вещью, необходимой для выживания. Иногда одноразовой.

Кешири стали для ситхов тем же.

Адари наблюдала за людьми, молча трудящимися на проклятом острове. Они не надеялись протянуть и года. А если их разыщут, то не для того, чтобы спасти.

Может, ситхи Корсина думают о том же. Может, сказки оказались правдой. Может, настоящие Дети Небес, истинные Защитники из легенд, охотятся где-то там на ситхов.

Она не верила в это.

Она уже вообще ни во что не верила.

Сиела очнулась на плите в одной из своих старых больничных палат. Здесь правил холодный мрамор – и для трупов в морге, и для пациентов в палатах.

Она попробовала сдвинуться с места. Все было в порядке, кроме ног. Ей понадобилось меньше минуты, чтобы прийти в себя и вспомнить о том, что произошло. Промелькнули какие-то секунды после того, как она увидела Ниду и в комнату ворвался Глойд. Гоук часто хвастался, что его убийца вряд ли сможет отпраздновать свою победу. И это, как оказалось, было не простым бахвальством. Загнанный Сиелой и ее бойцами в угол, Глойд активировал протонный детонатор. Где он прятал его все эти годы, осталось загадкой. В рукаве носил? Маленькая страховка гоука обрушила на них потолок.

С помощью Силы Сиела смогла выбраться из-под завала, придавившего ее голени. Но ничто теперь не сможет поставить ее на ноги. И необязательно иметь обширные познания в целительстве, чтобы понять это. Жаль. Ведь она неустанно работала, становясь совершенством, безупречным образцом для своего Племени. Столько трудов… Сиела медленно села и осмотрела себя; надежды на полное выздоровление растаяли, толком не оформившись.

– Проснулась, – донесся до нее мягкий женский голос. – Хорошо.

Сиела подняла голову и увидела в дверном проеме свою дочь, одетую в те же жакет и чапсы, что были на ней в День посвящения. Нида так и стояла на месте, и Сиела развернулась, опираясь на ноющие руки.

– Тебе придется многое делать. – Нида зашла наконец-то и опустила чашку в широкую бадью. Напившись, девушка выдохнула. – А, да… Здесь вода, если понадобится. – Нида отвела взгляд в сторону.

А потом рассказала о том, как узнала от Тоны Вааля о краже уваков, планируемой на тот день, когда Сиела с Корсином будут в горном храме. О том, что наведение порядка в Таве потребовало больше времени, чем она планировала. О том, как она спешила к отцу.

– Ты ведь чувствуешь это? Он ушел.

Сиела облизала губы. Вкус собственной крови был неприятен.

– Да. Джериад?

– Папа пытался сбросить его со скалы. Силой. Он пытался… но не смог. Тогда это сделала я.

Сиела уставилась на дочь, с трудом осмысливая сказанное.

– Было противно так использовать бедного Тону. Но он сам подумал о том, что мне нужно. – Нида сделала еще глоток и уронила чашку. – Знаешь, у нас с ним было кое-что общее. Наши матери совсем не подходили нашим отцам.

Тона рассказал ей, что уваков собирают у пика Сессал, но больше он ничего не знал.

– Там было пусто, – продолжила Нида. – Мы думаем, что они нырнули в лаву. Из-за страха. Или несмотря на него. Это не так уж и важно. Ситхи, кешири – Кеш теперь един. Удачный день выдался. А здесь я из-за завещания отца.

Так оно все-таки существует. И несомненно, в пользу Ниды.

– В завещании он передает власть мне – и три выживших высших повелителя это утвердили. Понимаешь? Ты – мать нового верховного повелителя. Поздравляю. – Нида просто сияла. Разумеется, она еще очень молода, она сможет править не один десяток лет. – Или пока ситхи не придут за нами, – добавила Нида, уловив размышления матери.

– Ты – глупый ребенок, – усмехнулась Сиела. Она соскользнула с плиты, пытаясь смягчить удар руками, – ноги ее оставались недвижны. – Никто не придет за нами. Твой отец знал это.

– Он рассказывал, но это не важно.

– Важно. – Сиела попыталась выпрямиться. – Если я скажу остальным, тем, кто снаружи…

Нида подхватила чашку и отошла к двери:

– Здесь никого нет. Тебе надо дослушать завещание.

Корсин повелел, чтобы с этого момента после кончины верховного повелителя его супруг или супруга и домашние слуги приносились в жертву.

– Во славу верховного повелителя, конечно. Но мыто понимаем, в чем дело, верно? – Нида пригладила волосы рукой, затянутой в перчатку. – Боюсь, это может сильно помешать моей личной жизни, но я как-нибудь справлюсь.

– Ты… имеешь в виду?..

– Не беспокойся. С этого момента. Я приказала всем ситхам покинуть гору в знак уважения к отцу. Пока я жива, никто сюда не придет. Это теперь твой новый старый дом. – И Нида вышла.

Волочить собственное искалеченное тело по каменному полу было больно. Нида уже ступила в стремя. Ее окружали корзины, плетенные из хеджарбо, полные фруктов и овощей. Еду будут регулярно сбрасывать пролетающие уваки, сказала Нида; уваки, дикие или прирученные, были единственными существами, которым разрешалось приближаться к храму. Дорога к могиле «Знамения» также была отрезана. Внизу еще продолжались работы по уничтожению некогда тщательно проложенного пути. Все, что здесь осталось, – холодный храм, в который Сиела некогда пришла, презирая живущих в нем. Дом для высокой богини – навечно. В одиночестве.

– Нида. – Сиела закашлялась, а ее дочь уже была готова взлететь. – Нида, я дала тебе жизнь.

– Да, мне рассказывали. До свидания.