Тестировщик миров - Владимир Перемолотов Страница 28

Выглянув из окна, Зунда погрозил кулаком вертолету, который так и не успел взорвать. Железная мельница неслась позади метрах в двадцати над землей, и Зунда, выбив заднее стекло, вступил в диалог с ней автоматной очередью. Плексиглас преследователя брызнул осколками, и из кабины выпало тело в форме защитного цвета. Зорбич радостно заорал. Вертолет ушел в сторону, успев полоснуть по земле длинной очередью. К счастью для нас, стрелок бил уже вслепую – мы влетели в аллею, и машину скрыли густые ветки. Зебб приоткрыл свою дверь. Кроны деревьев вверху смыкались неплотной крышей, сквозь которую мы видели и небо, и вертолет, закладывающий вираж, чтобы вернуться. Пулемет пока молчал. Пока…

«Они нас не видят!» – подумал я и тут же понял, что ошибся. Едва кроны над головой стали пожиже, как с неба обрушился пулеметный треск, а секундой позже позади машины грохнуло, и на крышу обрушился град камней.

– Гранаты!

– Вижу… – Зунда выругался и поднял гранатомет: – Сейчас я им тоже кину…

Резко ударив локтем назад, он выбил остатки заднего стекла.

– Мне нужен кусок чистого неба. И не виляй… Слышишь, командир?

– Слышу!

С вертолетом нужно было кончать. Наверняка пилот уже сообщил о происходящем и навстречу нам шли анти-партизанские спецгруппы, встреча с которыми не сулила ничего хорошего. У нас еще имелись шансы в борьбе один на один против земли или против неба, но одновременное нападение вертолета и какого-нибудь захудалого броневика положило бы конец приключениям.

Дорога впереди светлела. Деревья стояли реже, и я почувствовал, что где-то там есть место, устраивающее и Зунду, и вертолетного пулеметчика. Место дуэли. Я перестал крутить руль. Машина пошла прямо.

– Внимание!

Зунда, высунувшись из машины, принялся выцеливать вертолет. Я сбросил газ, понимая, что времени для второго выстрела у него может и не найтись и дополнительный шанс товарищу не помешает. Едва вверху показалось чистое небо, как Зунда крикнул:

– Выстрел!

Я втянул голову в плечи, но это мало помогло: лобовое стекло исчезло, салон заволокло дымом, и я оглох.

Машина, уже неуправляемая, завертелась на дороге, пошла юзом. Я не знал, что там, в небе, и на всякий случай дернул за руль, уклоняясь от возможного ответа сверху, но ничего не произошло. Оглянувшись, я увидел, как обломки вертолета валятся на шоссе позади авто. Багровым волдырем вспух взрыв, обозначив место удачи столбом дыма.

Мою глухоту пробил радостный рев Зунды и через мгновение присоединившихся к нему Зорбича и Зебба. Разделяя общее настроение, я давил на педаль газа, втаптывал ее в пол, но скорости это не прибавляло. Стволы деревьев по бокам двигались все медленнее и медленнее, и наконец машина встала. Ребята отчего-то подумали, что я встал, чтобы полюбоваться разгорающимся пожаром, но все оказалось гораздо хуже.

Зунда, выскочив на бетон, раскрывал рот, помогая рассказу руками – тыкал в стороны и разводил руки, словно охотник, добывший особо крупного зверя. Но, сообразив, что красноречие его пропадает втуне, отмахнулся и выбросил чадившие резиновые коврики.

Поддавшись общей эйфории, я вытащил из кармана ручку и на рукаве Зунды нарисовал одну звездочку. Мой товарищ точно заслужил ее. Хотя… Поводов для радости у нас оставалось мало.

Машина за экспонат будущего Музея Революции еще могла бы сойти – разбитые стекла, пробитые багажник и крыша это позволяли, но ехать на ней дальше было бы уже верхом нахальства. Да и не хотела она ехать. Последние пули повредили мотор, превратив автомобиль в кусок металлолома, так что теперь нам приходилось рассчитывать только на свои ноги.

– Конец машине, – огорчил я товарищей. – Дальше – пешком…

Зунда, все еще державший тубус гранатомета, бросил его в салон.

– Идти можешь?

Морщась, террорист наступил на больную ногу и помрачнел. Лицо дернулось от мгновенной боли.

– Идти – да. Бежать – нет.

Плохо дело. В этой ситуации нас могла выручить только скорость. Я в сердцах стукнул кулаком по издырявленной крыше. Ладно. Это все лирика, о другом надо думать…

Обнаружив тут брошенную машину, нас, скорее всего, и станут искать с этой стороны шоссе. Не факт, конечно, но большая часть погони наверняка устремится сюда. Азарт – штука заразная…

А раз так, то надо подбросить преследователям немножко улик, подтверждающих правильность такого хода мыслей.

Я бросил под ноги несколько пустых магазинов и потащил товарищей на другую сторону магистрали…

Обломки вертолета горели сильным пламенем, выбрасывая вверх крученый столб дыма. Из кустов я видел, как остановилась около него какая-то машина и через секунду – водитель сообразил, что что-то тут не так, – рванула прочь. С момента нашего выхода на поверхность прошло уже четверть часа. Чтобы раскинуть сеть, в которую наверняка попадутся четыре вооруженных пешехода, времени и сил у специалистов из Министерства Безопасности было вполне достаточно. А умирать мне категорически не хотелось.

«Это же игра, – подумал я. – А значит, загоняя нас в угол, она даст нам возможность из нее выбраться – иначе зачем все это? Следовательно, надо повнимательнее смотреть по сторонам…»

Над нашими головами пророкотали вертолеты. Ориентируясь на столб дыма, они вышли к месту катастрофы, и из распахнувшихся люков посыпались солдаты. Затихающий механический грохот прорезал собачий лай. Вот это было совсем плохо. Зунда показал туда пальцем, и, словно звуки нуждались в каком-то пояснении, сказал:

– Собаки…

От собак нам не уйти. Это становилось ясно, как пропись первоклассника. Звери не станут смотреть, где стоит разбитая машина, они не станут размышлять, а просто возьмут след. Пусть даже это будут следы одноногого и хромого… Отчего-то стало так горько и обидно, что в голове зашевелилась мысль, что неплохо бы найти какой-нибудь подземный ход и прочую чепуху в том же духе.

На лице Зунды радостное возбуждение от только что хорошо сделанной работы постепенно исчезало. Собаки… Наш товарищ явно понял, что стал слабым звеном – со своей ногой ему только тихонько ковылять, осторожно перенося вес с больной на здоровую, а от собак придется бегать… Собаки путали все дело.

Он взвесил мешок. Внутри скрежетнуло железом по железу. То, что там лежало, кто-то один мог бы попробовать обменять на время.

– Уходите. Я останусь…

Я никак на его слова не отреагировал, а Зорбич кивнул, словно ничего иного и не ожидал услышать.

– Рановато ты об этом, – сказал он и предложил: – Может быть, назад вернемся? Захватим вертолет…

Зунда молчал, ждал, что скажу я. А мне говорить было нечего. Вертолет – это выход из положения, в котором мы очутились, а удача и смелость могли дать нам шанс им воспользоваться. Может быть… Если Алексей снова не подгадит.

Наша детская хитрость все-таки сработала.