Попрыгун - Игорь Шенгальц Страница 28

Сказать честно, я не слишком надеялся, что Ямберт и Алиев выполнят свое обещание. Ну, в самом деле, с какой стати им отпускать меня и Бреже? Тем более если они так испугались француза. Убить меня, заблокировав при этом возможность вернуться в собственное тело. Думаю, у них были для этого средства. С Бреже сложнее – его уничтожить, как оказалось, нелегко. Но ведь теоретически возможно! Он мог лишь выставить энергощит. Но сколько бы он так продержался, если бы трогганы и айвы, объединив усилия, все же атаковали лейтенанта совместно? Думаю, недолго.

Так зачем же нас отпускать? Причина для такого нелогичного, совершенно противоречащего всей тактике и стратегии соседей по планете, просто нелепого поступка могла быть только одна: и трогганы, и айвы боялись кого-то или чего-то гораздо сильнее, чем Бреже. Да оно и понятно, француз еще только начал демонстрировать свой потенциал, раскрыв его совсем чуть-чуть. Разве из-за этого рушить многолетние планы? Да ни за что! А вот те, кого они боялись, представляли собой реальную угрозу всему. Поэтому неудивительно, что враги объединились, более того, решили и нас включить в свою коалицию, во многом, полагаю, именно благодаря талантам Бреже. Ведь трогганы, как и айвы, сотни раз прыгали во времени, и ни у одного из них не случилось прямого контакта со столпом. Не захотел столп с ними общаться по причине, никому не известной. Не приглянулись ему ни ящерки, ни кровососы. А вот человек понравился!

Неизвестная раса, сказали нам. Возможно, те самые, кто изобрел портаторы и прочие технологии. Что такого знали о них трогганы, отчего перепугались их больше, чем предстоящего глобального катаклизма? Почему айвы – их многолетние противники – моментально сумели отбросить в сторону обиды и заключить союзный договор? Что же такого нам не рассказывают? И почему закрылась мир-тень Бреже? Точнее, сама ли она закрылась?

Как всегда, вопросов – море, ответов же не наберется и на маленькую лужу…

Мы все еще гостили в Харви, разве что нас перевели в резиденцию побольше, выделив две смежные комнаты, которые даже обставили, исходя из человеческих пристрастий и вкусов. Не скажу, что «Гранд-отель», но жить можно.

Я торопил Ямберта с нашей отправкой. Он не отказывался, но всячески оттягивал этот момент. Чего-то они ждали, несомненно.

Записка с формулой антиреагента жгла мне карман. Я уже тысячу раз перечитал ее, намертво запомнив содержимое. Сейчас, при необходимости, оттарабанил бы формулу в любое время дня и ночи.

Там же люди умирают, мои соотечественники, живущие рядом, в одном городе, с кем сталкивался в магазинах и на улице, с кем вместе работал бок о бок. Но они там, в отравленном городе, а я здесь, сижу бесцельно и пялюсь на Бреже, который опять впал в уже привычный полутранс. Глаза француза были полуоткрыты, но взгляд рассредоточен. Он витал мыслями в неизвестных далях. Ему хорошо, это не его друзья остались в осажденном здании ОВД. Это не его тело лежит за двести миллионов лет вперед.

Хотя завидовать французу я бы тоже не спешил. Да, он обрел нечто, некие силы, значение которых пока никто не понимал. Но каково ему осознавать, что его мир – лишь отражение настоящего, а сам он – только чья-то копия.

Да, Бреже говорил, что, мол, неизвестно, чей мир на самом деле – тень. Но я не принял его теорию. Шок, пережитый им, требовал выхода наружу, и еще лейтенант нуждался в надежде! Человеку хочется верить в лучшее, так пусть верит!

Но все же, если Бреже никуда особо не спешил, то я уже балансировал на грани того, чтобы уничтожить тело Слапома и, по идее, вернуться домой. Останавливало только то, что я по-своему привязался к мерзавцу-курьеру и не желал ему смерти. Но если на другой чаше весов находились мои друзья, то Слапом обречен. Я дал Ямберту двое суток. По расчетам, это лишь несколько часов моего времени. Если ситуация не изменится, совершу самоубийство.

Срок, который я обозначил, медленно подходил к концу, но ничего не происходило. Ямберт не спешил к нам с заменителем разума, а я уже начал обдумывать, как бы половчее прикончить Слапома, чтобы бедняга не слишком мучился. Вот только сработает ли это? Вернусь ли я в свое тело, убив Слапома? Не заготовлен ли для меня очередной сюрприз? Зная моих противников, я не верил в их честные намерения ни на йоту.

Бреже выпал из своего полузабытья и подошел к столу, на котором стояла корзина с темно-коричневыми плодами. Ямберт позаботился, чтобы француз не голодал. Плоды были местные, Слапом помнил их приторно-сладкий вкус. Лейтенант взял один и надкусил.

– Вполне приятно, – заключил он, тщательно пожевав, и откусил еще.

– Они очень сытные, – заметил я. – Одного хватит, чтобы полноценно наесться даже троггану, тем более человеку.

– Что скажете?

– О чем именно? – не понял я.

– Думаете, нас отправят в ваше время?

– Не знаю, – честно ответил я. – В их интересах уничтожить нас прямо тут. Мы слишком много знаем, как говорят в старых детективах. А вы, вдобавок, еще и много умеете! Мне в память заложили столько информации, что я теперь этакая инфобомба – кладезь для нашей разведки. Выпускать меня им невыгодно. Даже если они решили плюнуть на свои прежние планы и предложить нашим правительствам договор, то такую базу данных, как я, им никак нельзя выпускать из рук.

– Значит, не отпустят?

– С другой стороны, кажется, я и вы, Бреже, для них сейчас не самая главная проблема. Что-то происходит, чего мы не знаем…