Чужое место - Андрей Величко Страница 28

— Ну, насколько мне известно, Германия обязуется не вступать ни в какие союзы, направленные против остальных членов альянса, — уточнил я. — Это всего лишь означает, что наше взаимодействие не следует называть союзом, а документ о его образовании — договором. Пусть это будет какой-нибудь меморандум за все хорошее. Ну типа за коллективную безопасность и против угрозы европейской войны.

— Алекс, прости, но если это не будет договором, то что любого из нас удержит от его нарушения, если это вдруг кому-то станет выгодно?

— Если очень выгодно, то никакой договор не поможет. По-моему, лучшая гарантия — это здравый смысл. Но, разумеется, документы об образовании Тройственного союза надо внимательно изучить, поручи это своим специалистам. Мало ли, вдруг там найдутся какие-нибудь двусмысленности.

— Обязательно. Я рад, что русский император проявляет столь выдающееся понимание обстановки, и уверен, что вместе мы…

Вилли снова понесло, однако на сей раз он ораторствовал совсем недолго, неполные десять минут, я даже не успел снова применить свои навыки скрытого зевания.

Вечером мы обсудили сотрудничество в области летательных аппаратов. Причем Вилли интересовали и дельтапланы, и дирижабли, и даже учебные самолеты Можайского, которые он не видел, но что-то про них слышал. Я в ответ продемонстрировал полную готовность поделиться всеми секретами Гатчинского авиаотряда, ибо и дирижабль, и дельтапланы, и учебные небесные паровозы были изначально спроектированы для показа достаточно широкому кругу лиц. Более же серьезной техники в Гатчине нет ив ближайшее время не будет, для этого есть другие места.

На следующий день Вильгельм вытащил меня в Потсдам, якобы осмотреть достопримечательности. На самом деле они меня не очень интересовали, но туда же прибыл косяку, то есть маркиз Сайондзи Киммоти, в компании с которым мы около часа гуляли по парку Сан-Суси. Нужды в переводчике не было, оба свободно говорили по-английски и почти свободно — по-немецки, беседа шла тет-а–тет.

— Господин Киммоти, — начал я, — анализ обстановки на Дальнем Востоке привел меня сразу к трем выводам. Первый — война между Японией и Китаем неизбежна, причем в ближайшее время. По моим прикидкам, до нее самое большее три года, но, скорее всего, она начнется даже немного раньше. Второй вывод — меньше чем за год Япония одержит убедительную победу и на суше, и на море, полностью разгромив Китай. И, наконец, третий вывод, из-за которого я и стал искать встречи с вами. Он состоит в том, что полностью пожать плоды победы Японии не дадут европейские державы. Это будет касаться как размера репараций, так и территориальных приобретений.

— Ваш третий вывод интересен, но подразумевает некое продолжение, — вежливо улыбнулся японец.

— Совершенно верно. Россия не против признать Корею сферой влияния Японии в ответ на признание Маньчжурии сферой влияния России. Кроме того, Россия готова по дипломатическим каналам помочь Японии отстоять свои завоевания, но в ответ ожидает, что Япония надавит на китайское руководство для того, чтобы оно без волокиты и взяток предоставило концессию на постройки железной дороги от Читы через Маньчжурию до Владивостока.

— По моим сведениям, в Китае без взяток не делается ничего.

— Да, вы правы, но их размер можно сильно уменьшить.

— Мне кажется, тут нет ничего невозможного, особенно если Россия выкупит право на получение части репараций от Китая. В этом случае стимул помочь вам появится и у нас, и у китайцев.

Вот те раз, в некоторой растерянности подумал я. Как там по-японски называется маркиз? Вот именно, натуральный косяк, причем с моей стороны. Мне предлагают заплатить за маньчжурскую ветку Транссиба не Китаю и его чиновникам, а Японии. Причем если китайцы спокойно положат в карман взятки и мирно разворуют официально выплаченные деньги, то японцы наверняка значительную часть полученных от России средств истратят на подготовку к войне с ней же. Как-то оно получается не очень кошерно. Впрочем…

— Вполне понятная и оправданная позиция, но только в том случае, если сумма, на которую Россия выкупит китайские обязательства по репарациям, будет несколько меньше, чем сейчас просят китайцы за концессию.

— Надеюсь, ваше величество имеет в виду вместе со взятками?

— Увы, вынужден вас огорчить. Нет, без них. Потому как есть и иной способ воздействовать на руководство Поднебесной.

— Пообещать им помощь против нас, — задумчиво сказал маркиз. — Что же, ваша позиция понятна. В ближайшее время я возвращаюсь на родину, где смогу доложить про нашу беседу премьер-министру и, возможно, самому императору. Ведь вы пошли на встречу со мной именно из-за этого?

— Отчасти. Помимо вашего скорого возвращения в Токио, я принял во внимание и ваш существенно больший политический вес, нежели у господина Токудзира.

— Если я вас правильно понял, Россия готова принять облеченную достаточными полномочиями японскую делегацию для обсуждения высказанных вами идей?

— Совершенно верно.

— Возможно ли еще и обсуждение вопросов технического сотрудничества? Мою страну очень интересуют ваши летательные аппараты, именуемые дирижаблями.

— Не вижу тут ничего невозможного, — заверил японца я. Действительно, пусть себе строят дирижабли и наполняют их водородом, нам будет нетрудно изобрести зажигательные пули.

Готовясь к этой беседе, я ставил перед собой две задачи. Первая — уменьшить траты на маньчжурский участок Транссиба. И вторая — по возможности отодвинуть дату начала русско-японской войны. Интересно, удастся ли решить хоть одну из них?