Star Wars. Хэн Соло и все ловушки рая - Энн К. Криспин Страница 28

Паломница покачала головой.

— Прошу тебя, уходи,— едва слышно прошептала 921-я.— Мне не разрешено с тобой говорить. Ты не веришь в Единого.

— И не собираюсь,— возвестил Хэн.— Мне и себя хватает, чтобы еще с каким-то там Одиночкой общаться.

У 921-й дернулись уголки рта, совсем чуть-чуть. Соло очень хотелось заставить девушку улыбнуться по-настоящему.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, пилот Драйго,— негромко сказала 921-я.— Это же очевидно.

— Так обрати меня в свою веру,— предложил кореллианин.— Я человек восприимчивый. Вдруг получится?

Он был счастлив уже оттого, что отыскал 921-ю и она с ним беседует, все остальное — не в счет.

— Боюсь, ты не приспособлен для веры, пилот Драйго.

Хэн взял девушку за руку, за ту, которую она порезала.

— Меня зовут Викк,— сказал он, чуть было не ляпнув в каком-то безумии свое настоящее имя.— Как твоя ладонь? Все еще болит?

От его прикосновения девушка окаменела, но опять расслабилась, услышав вопрос.

— Заживает,— подтвердила она то, что Хэн и сам уже видел.— Просто требуется немного времени.

— Тяжело, наверное, целый день сидеть в темноте и холоде? Не хочешь заняться работой... ну, полегче, что ли?

— Например?

— Я не знаю.— Соло был сама честность.— А что ты умеешь? Училась чему-нибудь?

— Когда-то я хотела стать куратором в музее,— медленно выговорила 921-я.— Изучала археологию. Я довольно много о ней знаю.

— Лекции были такие скучные, что сбежала сюда?

— Да. Здесь моя жизнь наполнена. А прежнее существование было пустым и бездумным.

Хэн не сразу нашелся, что и ответить. Но дух противоречия не дремал и секунды.

— Ас чего ты взяла, что здесь учат правильно? В Галактике до дури всяких религий.

Девушка тщательно обдумала вопрос.

— Потому что, когда мы Возрадуемся, я чувствую себя близкой к Единому. Это таинство. Я ощущаю Единого вместе со Всеми. По-моему, жрецы обладают Божественным Даром, иначе они не могли бы даровать паломникам шанс Возрадоваться.

В ее речи было больше заглавных букв, чем в одном абзаце плохо отредактированного чтива.

— Ты так говоришь, что самому хочется попробовать.

Через мой сгнивший труп, добавил Хэн про себя.

— Может и следует так поступить,— ответила 921-я.— И вообще настало время идти к Алтарю Обещаний. Может, и тебе придет благословение, и ты тоже Возрадуешься.

— Как знать,— вздохнул кореллианин.— Как знать. Можно мне проводить тебя?

Паломница неуверенно улыбнулась и потупилась.

— Хорошо.

Рука об руку они шли по лесной тропе среди паломников, Муургх тенью следовал сзади. Хэн пытался завести разговор, но 921-я молчала и не желала отвечать. Возле алтаря кореллианин на этот раз не ушел в задние ряды, а встал рядом с девушкой.

— Тебе нельзя здесь находиться,— шепнула 921-я.— Ты не паломник.

— Будут жалобы, отвечай, что я кандидат,— поддразнил ее Соло, но 921-я осталась сильна духом и разумом.

Служба ничем не отличалась от предыдущей, если не считать того, что Хэн без труда сохранил ясную голову. Он даже не слишком обращал внимание на жрецов, вместо этого кореллианин наблюдал за новой знакомой и размышлял. Она же умная девчонка, как же она попалась на такую откровенную дешевку? Почему не видит, что тут и не пахнет никаким божественным даром, а просто-таки разит жульничеством?

Он в тревоге следил, как паломница 921 опускается на колени, чтобы получить причитающуюся ей дозу Возрадования, и корчится на земле, будто припадочная. Единственное здешнее чудо в том, что никто из всех этих дурней не слег с сердечным приступом, вот что. Хэн присел возле девушки на корточки, потому что глупо чувствовал себя, возвышаясь над извивающимися телами, а когда ритуал окончился, а жрецы удалились, помог 921-й подняться на ноги. Девушка улыбалась, хотя едва не падала от усталости.

— Идти-то сможешь? — озабоченно спросил кореллианин.

Паломники не светились от радости, они казались выжатыми и измотанными.

— На тебе лица нет.

— Все нормально. 921-я дрожала. Она сделала шаг и споткнулась, Хэн едва успел подхватить ее под руку.

— Спасибо... — прошептала девушка; дыхание ее прерывалось.— Сейчас я приду в себя.

— Провожу-ка я тебя в дормиторий. А то еще свалишься где-нибудь, и спать тебе тогда под кустом.

Она не стала пререкаться, видимо, не было сил. В темноте тропы почти не было видно, но 921-я вынула из кармана инфракрасные очки, нацепила их на нос и уверенно, хоть и пошатываясь, каждый раз находила дорогу. Хэн не отпускал ее руки, утверждая, будто помогает девушке идти.

— По Кореллии не скучаешь? — вдруг спросил он.

— Нет,— неумело соврала паломница.— А ты?

— По населению не особенно, а вот по планете так очень,— честно признался Хэн.— Симпатичная больно. Мне всегда хотелось посмотреть на океан, да случай не подворачивался. А ты была на море?

— Да... — она ответила не сразу, как будто вопрос разбудил воспоминания, о которых она предпочитала не думать.

— Предки твои там живут?

— Да...— она снова помедлила и добавила: — По крайней мере, я так думаю. Я с ними почти год не разговаривала.

— Ты здесь уже целый год?

–– Да.

Некоторое время они молча шли в горячей влажной темноте. Хэн сжимал руку девушки; кожа туго обтягивала ее кости, но ладонь на ощупь была теплой, мягкой и очень нежной.

— Надолго решила тут поселиться? — Хэн переждал, пока мимо, шаркая и спотыкаясь, пройдет группа паломников и растворится во тьме.— Или временно?

—Временно?..

Лицо девушки казалось белесым размытым пятном, только по черной полосе инфракрасных очков можно было понять, куда 921-я поворачивает голову.

— Как это... временно? Разве так бывает? Я хочу служить Единому, вечно быть частью Всех.

— А-а... ну да,— Хэн растерялся.— Н-ну, это... а как же? Влюбиться там, путешествовать, может быть, где-нибудь поселиться и завести детей, со временем, конечно, не сразу.

— Становясь частью Всех, мы отказываемся от мирских мелочей,— не без сожаления возвестила паломница.

— Плохо,— искренне огорчился кореллианин.

Безо всякого предупреждения хлынул дождь. 921-ю опять затрясло. Хэн вытащил из подсумка дождевик и растянул у них над головами. Теперь ребята жались друг к другу, соприкасаясь телами. Хэн вспомнил о Мууургхе, который плелся сзади. Бедолага, он же не любит, когда шкура мокрая...

— Знаешь, не получается у меня называть тебя по номеру,— Соло заговорил громче, перекрикивая шум дождя.— Если мы собираемся подружиться, я хотел бы знать твое имя.