Последний рубеж - Андрей Стерхов Страница 28

В единственном зале, стены которого обшиты нетесаными досками, а пол усыпан свежей стружкой, всего шесть столов – три у одной стены, три у другой. Отполированная локтями завсегдатаев барная стойка расположена слева от лестницы. За стойкой, по ту и другую сторону от двери в кухню – шкафы, заставленные бутылками с разнообразным пойлом. На стенах – полки с керамической посудой. И развешены там и сям акварели с видами Старого Града – любительская мазня хозяина. В общем-то, бар как бар, небольшое заведение без претензий. Но и не забегаловка с быстрой едой.

Посетителей в тот вечер оказалось, как и всегда, немного: четверо расхристанных студентов, обсевших столик возле единственного закопченного оконца, и потертый жизнью господин на высоком стуле у стойки. Уже прилично поддатые студенты о чем-то заговорщицки перешептывались, а господин, желая догнаться, канючил у Зоила, местного бармена, порцию в долг.

Приветственно, на правах хорошего знакомого, махнув бармену, Харднетт занял привычное место за столиком в дальнем углу, скинул мокрый плащ и, чтоб никто не претендовал, кинул его на спинку противоположного стула. Дальше пошло по накатанной программе. Для начала гарсон притащил одно пиво, а через десять минут – фирменную дошткову полевку, пахнущую можжевеловым дымком шунку и еще два пива.

Девушка вошла, когда Харднетт приканчивал второй бокал.

Вызывающе одетая, стремительная, чересчур яркая для палевых тонов подвала, она, эта длинноногая с осиной талией брюнетка, явно не вписывалась в стиль пристанища закоренелых холостяков. Место таких продвинутых дам в гламурных кофейнях, а не в сумрачных кабаках под старину.

Стряхнув капли с апельсинового цвета зонта, она легко, не страшась сломать каблуки-гвоздики, сбежала по крутым ступенькам – цок, цок, цок.

Студенты перестали бакланить и дружно уставились на это диво-дивное.

Синий дракон на шее бармена вытянулся.

Господин у стойки оглянулся через плечо.

А Харднетт подумал: «Однако».

Незнакомка же, не обращая ни на кого ни малейшего внимания, уселась за свободный столик, положила на него серебристый кофр портативной консоли, вытащила из сумочки сигареты и закурила. После чего, щелкнув пальцами, подозвала гарсона и сделала заказ. Дождалась коктейля и, время от времени оставляя на бокале вишневые отпечатки обворожительно-припухлых губ, принялась живо стучать по клавиатуре десятью пальцами.

Через какое-то время один из студентов, подбадриваемый остальными, подошел к ней разболтанной походкой, наклонился и что-то сказал на ухо. Девушка оторвалась от экрана, но долго не понимала, чего от нее хотят, а потом вдруг прыснула и мотнула головой – нет. Студент огорченно развел руками, смешно изобразил книксен, чуть не плюхнулся назад и под хохот дружков вернулся на место.

Но на этом попытки растопить сердце незнакомки не закончились.

Господин, сидевший у стойки, сполз со стула и собрался, было, повторить подвиг незадачливого юнца. Вероятно, дядя полагал, что ему, в отличие от пустоголового мальчишки, есть чем заинтриговать девушку. Он даже сделал в направлении ее столика несколько неуверенных шагов. Но Зоил, контролирующий на своей территории всё и вся, успел выскочить, дружески обнял за плечи и усадил его на место. А чтобы клиент больше уже не дергался, плеснул ему в стакан сразу на четыре пальца. Возможно, даже не в долг, а за счет заведения. Господин успокоился, забыл обо всем на свете и припал к дармовому источнику в надежде, что живительная влага продлит для него обманчивый смысл бытия.

А потом ввалились два пилота в форме космо-торгового флота Логоцомы, главной страны планеты Мезана.

Не сказать, что выглядели они явными отморозками, просто их, похоже, слишком переполняли чувства, обуздать которые парни были не в состоянии. Скорее всего, сдали грузовоз резервному составу и, как водится, получили пару дней на отдых. И на радостях, пользуясь обретенной свободой, пожелали оторваться на полную катушку в столичных кабаках.

Девушку они приметили сразу. Трудно было не приметить столь яркое пятно на фоне прочей серости. Не спросив позволения, уселись за ее столик и взялись окучивать. Заказали вина, фруктов, каких-то немыслимых и глупых лакомств (Харднетт и не знал, что в его любимой дыре водится подобное), стали угощать. Парни и мысли не допускали, что дама может отказаться от компании таких бравых, веселых и щедрых ухажеров.

Но только девушка оказалась не «такой» и от предложенного счастья отказалась. Причем наотрез. Мало того, высказала свое однозначное «фи» и попросила отвалить. Они и не подумали.

Напротив, предположив, видимо, что она таким вот образом набивает себе цену, усилили натиск. Тогда девушка, кинув им «хамы», сама вскочила, подхватила все свои вещички и перепорхнула за другой столик.

Один из парней, тот, что выглядел моложе, отреагировал правильно – смутился. А другому, тому, что верховодил, мордатому и похожему своими ужимками на древесную обезьяну кмочкмо (Харднетт видел эту зверюшку с планеты Вахада в зоосаде), как с гуся вода. Может, по причине наследственного скудоумия, а может, из-за скотства, приобретенного в процессе бестолковой жизни, от своих намерений парень не отступил и перебрался за столик вслед за девушкой. Не обращая внимания на ее возмущенные возгласы, тут же налил вина и предложил выпить на брудершафт. Девушка с отвращением, словно ей предложили не вино, а цианистый калий, отпихнула протянутый бокал. Да так ловко, что вино расплескалось и залило белый с иголочки китель. Логоцомец подпрыгнул и стал ощупывать багряное, похожее формой на осьминога, пятно. И настолько судорожно это делал, словно то было не вино, а кровь из смертельной раны. Лицо парня исказила изуверская гримаса, он захрипел, как будто действительно нарвался на нож, и попытался схватить девушку свободной лапой.

Она вскрикнула и отпрянула.

Наглец потянулся к ней через стол.

Но к тому времени Харднетт уже поднялся и с ходу продемонстрировал, что пилоту, для того чтобы летать, лайнер не обязателен. Хлопнул мордатого по плечу и, как только тот обернулся, отмерил без замаха.

Удар получился на славу: логоцомец, перелетев через узкий проход, приземлился на столике студентов, порушив натюрморт из пивных кружек, грязных тарелок и пепельниц. Юнцы подхватились с мест, загалдели и в праведном гневе принялись дружно пинать незваного гостя. Но эти неумелые пинки только подбодрили парня. Издав протяжный рев, он сообщил городу и миру, что, несмотря на аварийную посадку, цел и невредим. Вскочил, вооружился первым попавшимся под руку стулом и, отгоняя от себя студентов как назойливых осенних мух, двинулся на Харднетта.

Но тут, наконец, в дело решил вмешаться бармен. Зоил, обеспокоенный не столько здоровьем посетителей, сколько сохранностью вверенного имущества, перестал протирать бокалы и зычно рявкнул: «Не здесь!»

Мордатый, как это ни странно, приказу подчинился и стул опустил. Возможно, тут сыграли роль габариты бармена. В его ручищах литровый бокал казался наперстком.