Нежить. Доктор Смерть - Георгий Полевой Страница 28

Тихо ожили насосы, перегоняя кровь Высшего вампира. Темно-красная жидкость понеслась по трубочкам, собираясь в специальные емкости с дозаторами. Через дозаторы кровь попадала сразу в центрифугу, которая отгоняла форменные элементы: эритроциты, лейкоциты и тромбоциты от плазмы крови, в которой и была вся сила Высших вампиров. Точнее, никто не знал, где она, но вот то, что плазма давала исключительные силы и возможности обычным упырям, стало Палачу доподлинно известно. Сколько людей и вампиров заплатили своими жизнями — и сказать страшно. И это была еще одна грань зла, Абсолютного зла, перед которым преклонялся тщедушный че-ло-век в хирургической робе.

Среди жертв его изуверских экспериментов была даже парочка Высших, которых победила безжалостная и беспощадная упырица. Так была создана «Essentia Gemata».

Кстати, она тоже делала себе «прививочки» собственной плазмы, обостряя и без того отточенные рефлексы сверхабсолютного хищника — «исчадия полночи»!

Высшая вампирша, пошатнувшись, встала с кресла и с отвращением выдрала иголки вместе с пластырями. И тут же потянулась к Анатому, трансформируясь в отвратительное кровожадное исчадие. В ее глазах полыхнула ярость крови. Тот перехватил поудобнее острейшую хромированную «рыбку» скальпеля. И в его глазах отразился не страх, как обычно перед повелителем полночи и мрака.

Этот «отморозок» не боялся даже Высшего вампира! Или искусно прятал свой страх.

Высшая, наконец, обуздала свою биологическую кровожадную ярость. Потушила взгляд и повелительно вытянула руку вперед. В ее ладонь легли два небольших флакона плазмы. Той самой «Essentia Gemata».

— У меня еще есть для тебя работа, че-ло-век. Мои слуги взяли врача, который находился при раненом Высшем. Нужно сделать так, чтобы он заговорил.

— Я не люблю такую работу: в ней слишком мало от хирургии и слишком много от примитивного живодерства…

— У тебя есть шанс испытать свои препараты…

— Их эффект и так мне ведом.

— Выполняй, иначе ты познаешь их эффект непосредственно! И причем — всех сразу!

Анатом снял хирургический халат и надел кожаный фартук поверх фиолетовой рубахи с коротким рукавом и штанов. Раскрыл кожаный саквояж и небрежно побросал туда необходимое в неблагодарном деле дознания.

Пройдя по коридорам, он оказался в другой комнате, назначение которой выдавал присыпанный опилками пол, свисающая с потолка кран-балка с цепями и небольшой столик для инструментов. На цепях висел сейчас человек. Он был в сознании и поднял голову, рассматривая вошедших.

Высшая вампирша остановилась за спиной Анатома — сейчас он более соответствовал своему прозвищу.

— Итак, как вас зовут?

— Николай Соломонович Гринберг, я врач. Хирург.

— Я тоже, — как можно любезнее улыбнулся палач в хирургической робе. — Можете звать меня Анатомом.

Он раскрыл свой саквояж и разложил инструменты на стеклянном столике, как бы невзначай поглаживая каждый из них, любуясь отточенностью утилитарных форм и блеском острейших режущих кромок.

Гринберг посмотрел на это, заметил лихорадочный блеск глаз незнакомца в кожаном фартуке поверх легкой хирургической одежды. Старый врач умом понимал, что теперь его живым не выпустят отсюда: слишком красноречива была обстановка вокруг. И этот… Но не верилось, что подобное может произойти именно с ним. За свою долгую медицинскую карьеру чем только не приходилось заниматься… Но, как всегда, отдельно взятый индивидуум думает, что все «свинцовые мерзости» нашего мира минуют его. Самое плохое всегда случается с кем-нибудь другим.

И вот теперь пожилой врач просто отказывался верить… Хотя понимал, он — во власти чудовища и его дни сочтены.

— Понимаете, коллега, человек для меня — это интерактивный анатомический атлас. И сегодня я намерен с вашей помощью пополнить багаж собственных знаний. Дело в том, что вы обладаете информацией, которая нужна моей хозяйке. Скажите, кто был тем загадочным пациентом, к которому вас пригласили? И кто впоследствии лечил раненого?

— Откуда вы знаете, что он был ранен?

— Был ранен. Следовательно, теперь он либо выздоровел, либо — «exitus letalis». Рискну все же предположить первое. Я прав?..

Распятый на цепях человек упрямо молчал. Почему? Он и сам не мог бы ответить на этот вопрос.

— Видимо, коллега, вы решили завершить свой жизненный путь на мажорной ноте? Напрасно… Напрасно… Я все равно все узнаю. Ну-с, приступим!

И тут Николай Соломонович Гринберг закричал. Протяжно, зло, безнадежно, словно обреченный на заклание зверь.

Между тем Анатом взялся за работу. Тонкие красные линии разрезов скальпелем превратились в багровые реки крови и свисающие из ран, мягко говоря, малоаппетитные «гирлянды» распущенных петель кишечника. Анатом уже успел узнать все, но процесс настолько захватил его распаленное воображение, что он остановился, только когда увидел вампиршу, впившуюся в селезенку несчастной жертвы.

— Что теперь? — спросил он, превозмогая жгучее желание продолжить.

— На твое усмотрение, — прочавкала упыриха.

— Благодарю… — он желал продолжения праздника кровавого безумия.

И вампирша — тоже. Насытившись, она часто оставалась посмотреть…